— Я невысокого мнения об их кораблях, — говорил Танто. — Видите, как они открыты непогоде, и так низко сидят в воде. Клянусь, единственная большая волна запросто перевернет их, — засмеялся он.
Саро уставился на брата, но Танто уже пошел вперед рука об руку с отцом, показывая по пути различные дефекты эйранского флота.
— Видите — никакого укрытия, и, похоже, у них нет рабов, чтобы грести. Что за примитивные люди, с таким неудобством перевозить собственного короля!
Про себя Саро думал, какие они сильные с виду, эти северяне, с огромными мускулами на руках, сокращающимися при гребле, с длинными волосами, откинутыми с острых лиц, и бородами, подчеркивавшими мощные выступавшие подбородки. Жесткие и воинственные, не боящиеся ни океана, ни штормов. Он, наверное, недооценил их горожан, мужчин, прятавших мускулы под рукавами и говоривших вежливо на Древнем языке.
— Это их король? — спросил Танто. — Тот высокий мужчина в темной тунике, стоящий на носу?
— Да, сынок, это действительно король Вран.
— Он выглядит вовсе не по-королевски. У них что, вообще никакой гордости нет, у северян, раз король носит те же старые обноски, что и простолюдины? Ни короны, ни ожерелий, ни даже плаща!
Дядя Фабел засмеялся:
— Правда, парень, они мало внимания уделяют безделушкам, но он величественный человек, этот Вран Ашарсон, ты увидишь. Поразительный малый, выше многих мужчин.
Двое северян работали длинным веслом на носу, пока судно входило в мелкие воды Лунной бухты. Остальные опустили паруса, но никто не потрудился снять ужасающую голову дракона с открытой пастью с мачты. Намеренное оскорбление, подумал Саро, или случайный недосмотр?
Его размышления прервал резкий голос брата.
— Почему они не убирают весла? — спросил он. — Они же теперь не могут подойти еще ближе.
Ответ пришел быстрее, чем можно было ожидать. Жилистый мужчина, стоявший на корме, которого дядя Фабел назвал северным королем, теперь легко спрыгнул на планшир перед румпелем и побежал вдоль корабля, перепрыгивая с весла на весло, пока не оставил позади все двадцать. Ноги его твердо и уверенно становились на круглые мокрые шесты. Команда корабля-ворона приветствовала такую сноровку бурными аплодисментами и криками, но, добравшись до последнего весла, вместо того чтобы перешагнуть через борт и опять оказаться на палубе, Вран широко улыбнулся и соскользнул обратно на планшир, а оттуда побежал по огромной мачте и спрыгнул с верхушки, кувыркнувшись в воздухе.
Это был невероятный прыжок. Королю почти хватило силы, чтобы достигнуть берега. Почти, но не совсем. Он приземлился в воду с громким всплеском, забрызгав и братьев Дистра, и всех кругом огромной волной белой пены, и поднялся, отряхиваясь, как собака, не переставая смеяться, как будто проделал жутко смешную штуку.
За спиной Саро послышался визг ярости. Юноша повернулся, очарование странной выходки короля нарушилось. Танто скакал взад-вперед, лицо его покраснело от гнева, руки оттирали мелкие пятна на богатой материи пурпурной туники.
— Испорчена! Сволочь, она испорчена! С бархата не выводятся пятна морской соли, каждый дурак это знает! Ублюдок! Он сделал это нарочно! Что я теперь надену на встречу с лордом Тайхо?! У меня нет ничего, в чем бы я не выглядел как бродяга и не опозорил свою семью!
Фабел и Фавио, оба одинаково оглушенные прибытием короля Врана, но улыбающиеся снисходительно при своеобычном, пусть и неуместном, взрыве Танто, взяли его под руки с обеих сторон и потащили прочь.
— Не стоит так кричать, парень, — увещевал дядя Фабел. — Мы пришли посмотреть спектакль, и нельзя слишком сильно жаловаться на то, что он захватил и тебя. Тунику легко заменить, но такое событие ты еще долго не забудешь, так ведь?
Он поймал взгляд Саро через голову свирепого Танто и подмигнул.
Удивленный Саро улыбнулся в ответ.
Больше походит на то, думала Катла, изучая мир через щели своей будки, что их король решил внести немного разнообразия, чтобы оживить Ярмарку.
К тому времени как девушка добралась до эйранской части территории, где расположились палатки и лавки, все уже шутили по поводу происшествия — этот старый добрый трюк, бег по веслам. Такое вытворяли подвыпившие моряки по ночам, когда у них заканчивалось пиво, чтобы впечатлить женщин, или делали это на спор, хотя Катла и сомневалась, что у них получалось так же грациозно, как у Врана Ашарсона.