— Носи его у сердца, — говорила пожилая женщина, — и ее любовь согреет тебя…
Потом юноша нечаянно толкнул Катлу. Девушка полетела с лестницы, свалилась на черную землю и начала хохотать, как безумная.
Молодым человеком был Эрно.
На секунду он уставился на Йенну, прижавшуюся к стене фургончика, потом на стриженую девчонку. На его лице появилось выражение полнейшего смятения. Затем Эрно быстро сунул что-то под рубашку.
Катла сразу же перестала смеяться и оглядела его. В юноше как будто нечто изменилось, появилась даже некоторая значительность. В ореоле какого-то нереального света, золотого и серебряного блеска на фоне темного песка, с покровом из вечных небес над ним, Эрно на мгновение показался девушке Суром, восстающим из Северного океана, чтобы населить свою землю чудесами.
Потом, смущенно опустив голову, он умчался, петляя, как заяц, меж лавками. Катла следила за Эрно, пока тот не скрылся из виду, потом помотала головой, будто встревоженная чем-то, и поднялась с земли.
Йенна, с надеждой ухватившись за кошелек, уже одолела полпути к фургончику, и Катла взбежала по лестнице, догоняя ее.
Женщина-кочевница представляла собой удивительное зрелище. Не то чтобы она никогда не видела лысых женщин, подумала Катла, вспоминая старую Ма Галласен, чьи волосы выпали, говорят, после известия о смерти ее мужа от рук бандитов двенадцать лет назад. С того времени у нее стало не все в порядке с головой, и теперь она жила в маленькой будке с кошкой и козой. Просто Фезак Певчая Звезда — с единственным пучком перьев, гордо сидящим на голом черепе, — отличалась безупречным овалом лица и коричневой, как желудь, кожей головы.
Йенна уже разразилась таким нескончаемым потоком слов, что кочевница в конце концов замахала на нее руками. Женщина свистела и каркала, как галка, а потом совершенно отчетливо произнесла:
— Успокойся, девочка. Помедленнее для Фезак, пожалуйста. Много лет, медленный ум.
Йенна повторила свою просьбу, без лишней болтовни о расчудесном короле Вране и своем безутешном сердце, об обещании ее отца и о толпах людей, что посетят Собрание.
— Что-нибудь, что заставит его заметить меня, — закончила она. — Что-то такое, что отвлечет его внимание от других…
Пожилая женщина наклонилась и коснулась пальцами волос Йенны.
— Такие прекрасные волосы…
Йенна состроила гримаску.
— У многих эйранских женщин такие волосы, — сказала она. — Этого недостаточно, чтобы привлечь его внимание. Неужели у вас нет какого-нибудь зелья?
Фезак улыбнулась. Вставленные в ее зубы мельчайшие драгоценные камешки поймали свет и заблестели, как крошечные искры. Потом она закивала:
— У меня есть, что тебе нужно. Хотя и не дешево.
— Мне все равно, — с отчаянием воскликнула Йенна. Она высыпала содержимое кошелька на ладонь. — Возьмите сколько нужно.
Старуха наклонила голову к протянутой ладони Йенны и покопалась в серебре похожим на коготь ногтем. Наконец она выбрала две или три маленькие монеты и попробовала на зуб каждую с серьезным видом. Потом опустила деньги в небольшой керамический горшочек на полке и пошла в заднюю комнату фургона.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — шепнула Катла. — Я не уверена, что стала бы доверять ей.
Йенна упрямо вздернула подбородок.
— Это мой единственный шанс, — решительно объявила она, — и я собираюсь держаться за него руками и ногами.
Фезак Певчая Звезда вернулась через мгновение с маленькой стеклянной бутылочкой. Ее-то старуха и вручила Йенне и, подняв великолепный золотистый локон девушки, прошептала что-то ей на ухо — так, чтобы не слышала Катла. Потом Фезак выпрямилась и открыла дверь, провожая посетительниц наружу.
Девушки по возможности вежливо попрощались и снова очутились на ослепительном солнце, моргая и дыша полной грудью после темного, душного фургончика.
Старуха, стоя на ступеньках, смотрела на них сверху вниз.
— Пока он не увидит тебя, — напомнила она Йенне, строго погрозив пальцем. — Запомни.
— Видал ту грудастую, Джоз?
— Гм.
— Видал, Кноббер? Огромную блондинку с худеньким парнем вон там, у лавки со сладостями?
— Да. Вполне мила.
— Я бы не против повеселиться с ней.
— У тебя грязная пасть, Дого.
— И грязные руки, которые годятся только для одного.
— Держи их при себе, когда ты рядом со мной, или они утратят контакт с телом.