Некоторое время они шли молча. Впереди них блестели голубые скалы.
— На этом острове вообще есть что-то странное, — произнесла Эйприл.
Джош пнул камень, отбрасывая его с тропинки.
— Возможно, ты и права, — пробормотал он.
Эйприл схватила его за руку и заставила остановиться.
— Что ты хочешь этим сказать? Значит ли это, что ты мне веришь?
Он опять пожал плечами.
— Может быть. — Тут он понизил голос до шепота. — Я прожил на этом острове месяц до приезда ребят. Помогал строить домики вместе с Риком; с нами было еще несколько парней. И… — Он остановился.
Эйприл увидела, что за ними наблюдает Маркс.
— И что? — спросила она.
— Меня не покидало ощущение, что тут творится что-то странное, — прошептал Джош. — Как-то вечером мы с парнями устроили пикник на берегу. И… я могу поклясться, что слышал голос. Женский. Напевавший какую-то песню.
Эйприл сглотнула.
— Правда?
Джош кивнул.
— Я все понимаю, да, понимаю. Остров необитаемый. Мы тут единственные жители. Но я могу поклясться, что слышал чье-то пение. Впрочем, может быть, это было какое-то причудливое эхо в пещерах. Но оно показалось мне абсолютно жутким.
— Я обнаружила горку костей! — возбужденно выпалила Эйприл. — Вчера. Около пещер. Рыбные и птичьи кости. Выложенные кружком, как не могло бы сделать ни одно животное. Но только мне никто не верит.
— Хмм… Вообще-то, мне нельзя говорить с вами, ребятами, о таких вещах, — сказал Джош. — Я сотрудник, понятно? Иначе у меня будут большие неприятности.
— Может, устроим небольшое расследование? — предложила Эйприл. — Проверим пещеры? Вдруг что-нибудь и обнаружим…
Джош почесал в голове.
— Пожалуй. Пожалуй, завтра утром. Если мне удастся отлучиться из лагеря на несколько минут. Я никак не могу выбросить из головы тот поющий женский голос.
Он улыбнулся ей и рысцой побежал в начало группы.
— О'кей, ребята, мы будем подниматься к вершине здесь, — объявил он. — Линия финиша там наверху, те зубчатые камни. — Он показал рукой.
Эйприл посмотрела на холм, сложенный из голубых камней. «Тут круче, чем в том месте, где я лазила вчера», — подумала она.
Джош дунул в свисток. Он велел командам собраться для последнего совещания.
Кристен, Энтони и Марлин стояли у края скал. Они недобро смотрели на приближавшуюся к ним Эйприл.
— Вообще-то, мы не хотим тебя видеть в нашей команде, — покраснев, заявил Энтони. — Но у нас нет выбора.
— Слушайте, ребята, первое главное соревнование — верность. Забыли? — напомнила им Кристен. — Так что мы должны забыть все, что испытываем в отношении Эйприл. Мы должны показать верность своей команде — иначе нас выставят в первом же раунде.
— Дайте мне шанс, — взмолилась Эйприл. — Я знаю, что вы думаете. Но это не так. Дайте мне шанс проявить себя. Я обещаю, что вы не пожалеете об этом.
Никто ей не ответил.
Наконец, Марлин пробормотал:
— У нас не остается другого выбора.
Энтони с несчастным видом поглядел на нее.
— Только помоги нам выиграть это состязание, о'кей?
Он повернулся и пошел к стартовой линии. Остальные последовали за ним.
«Сегодня я должна сделать все как надо, — думала Эйприл, наблюдая за началом соревнования. Четверо ребят из первой команды рассеялись по скользким голубым скалам. — Может, если я помогу своей команде выиграть это соревнование, они станут лучше относиться ко мне?»
Однако несколькими минутами позже на середине скалистого холма Эйприл поскользнулась. Ее нога попала в трещину между двумя неровными камнями.
Острая боль пронзила ее до позвоночника.
Она закричала. Но быстро взяла себя в руки и, не обращая внимания на боль, побежала дальше к финишу.
Ее команда пришла второй и выиграла первые пять очков.
Но Эйприл видела, как разочарованы ее товарищи.
В лагерь она возвращалась одна. Остальные поспешили вперед, чтобы поваляться на пляже. Они даже ни разу не оглянулись на нее.
По дороге Эйприл не покидало странное ощущение, что за ней наблюдает. повернулась пещерам и увидела, что-то мелькнуло на фоне одного из отверстий.
Может, там кто-то есть?
Может, кто-то прячется в этой пещере и наблюдает за ней?
Глава XXII
ОДИНОЧЕСТВО
В тот вечер Дональд Маркс собрал всех в зале. Его лицо было мрачным. Он не встречал всех у дверей шутками и улыбками, как делал это обычно.