— Не огорчайтесь, — словно извиняясь, за слишком резкую откровенность, произнесла она, — мне все равно понравилось. Театр, это как праздник, даже если ты не все понимаешь в полной мере, он все равно приносит удовольствие и радость, вы согласны со мной?
— Безусловно.
— В таком случае, благодарю, за приятно проведенный вечер.
— Нет, это я вас благодарю. И надеюсь, на новую встречу.
— Звоните, мой номер у вас есть.
— Благодарю.
Он не успел открыть ей дверь. Она уже вышла и стояла у машины. Он нежно взял её за руку и, поцеловав руку, произнес:
— Благодарю и до скорой встречи.
Она улыбнулась ему в ответ и вошла в подъезд.
— Машенька, ну как?
— Все отлично.
— В каком смысле?
— В прямом. Смотрели Спартак. В буфет не ходили, программу купить забыли, меня довезли до дома и на этом всё.
— Я не вполне понимаю твою иронию?
— Мам, — Маша опустилась на стул, стоящий у входа, — он старше меня минимум лет на десять, а может больше. Работает в Греческом посольстве. Был у нас на экскурсии в музее и видимо ему понравилась русская матрешка, вот и решил за мной приударить.
— Маша, только не надо говорить так, что за выражение. Никакая ты не матрешка, а красивая, умная, образованная молодая девушка.
— Угу, спортсменка, комсомолка, просто красавица, дайте ножницы, я ленточку перережу.
— Маша, что с тобой, я не понимаю? Если тебе он не понравился, зачем тогда ты согласилась с ним пойти в театр?
— Сама не знаю. И потом, ходить-то все равно больше не с кем…
— Ну, знаешь, дорогая, тогда я совсем ничего не понимаю.
— Мамулечка, любимая моя, что же тебе такого не понять? Молодая, красивая, образованная, как только что ты изволила сказать, работает исключительно в бабском коллективе, сидит целый день за столом, занимается бумаготворческой работой. Спрашивается, откуда возьмутся мужчины, с небес что ли?
— Извини, ты сама выбрала себе профессию и работу. Раз так, значит надо больше бывать на людях, ходить в гости, на танцы, в конце концов.
— Еще куда?
— В театр, например.
— Вот я и хожу.
— Маш, ну что ты, в самом деле? Я думала ты придешь, нет, прилетишь на крыльях, расскажешь, как здорово провела время в обществе интересного мужчины, а ты…
— А что я?
— А ты вся в растрепанных чувствах. Я так и не поняла, ты довольна походом в театр или нет?
— Не знаю, — мечтательно ответила она.
— Хорошо, иди, переоденься, и пойдем ужинать.
— Лечу, мамуля, лечу, — и, повесив шарф, она пошла в комнату переодеваться.
Уже после ужина, она лежала в постели и мысленно перебирала сегодняшний вечер и разговор с Василисом. Невольно, она попыталась определить свое отношение к нему, но так и не смогла этого сделать. Так, случайный иностранец, волею судьбы на время вошедший в её жизнь и занявший место на полке текущих дел.
Однако по прошествии двух дней, он вновь напомнил о себе, позвонив ближе к вечеру.
— Квартира Зотовых?
— Да.
— Мари, это я Василис, я вам еще не надоел?
— Пока нет, — смеясь, ответила она.
— Как насчет того, чтобы в субботу посетить прием в посольстве?
— А это удобно?
— В каком смысле?
— На приемах обычно бывают дипломаты с женами, — она хотела добавить, но никак не с любовницами и уж тем более случайными знакомыми, но промолчала.
— Нет, нет, это совсем иное мероприятие, уверяю, вам понравится.
— Обещаете?
— Клянусь.
— Хорошо, в котором часу и где?
— Я заеду за вами к шести.
— Хорошо, до встречи в субботу.
Маша дала отбой и приложила трубку к щеке, раздумывая о том, в чем она пойдет. Действительно, не одевать же на прием платье, в котором она была в театре. Вот тебе и проблема.
— Мама, посоветоваться надо, — сказала она, входя в мамину комнату.
— Что-то случилось?
— Меня в субботу пригласили на прием в посольство. Как ты считаешь, в чем мне пойти?
— Тебя, в посольство? Сначала в оперу, теперь на прием, с чего вдруг?
— А я знаю?
— Хорошо, в этом вопросе я думаю, ты сама разберешься, а вот насчет того, в чем пойти, вопрос интересный. Сама как считаешь?
— Мам, а ты в чем ходила, когда прием устраивали?
— Ну, дорогая моя, это когда было, хотя, ты знаешь, я думаю, что в дипломатических кругах, мода вряд ли меняется, так что сейчас что-нибудь придумаем, — и, подойдя к шкафу, Мария Андреевна открыла и стала осматривать свой гардероб. Проведя рукой по ряду висящих в нем платьев, она остановилась на одном из них и, достав, приложила к себе.