— Ты молодец, что нашла в себе силы и поступила так, как давно должна была сделать, — и тихо закрыла за собой дверь.
Маша прикрыла входную дверь, надела по инерции цепочку и пошла в комнату к детям. Девочки мирно спали в своих кроватях. Она поправила одеяла, по-прежнему прижимая книги к груди и подумав, пошла в кабинет отца, продолжить прерванную работу.
Николай не объявлялся три дня. Только по окончании недели, он пришел под вечер домой, где его ждал неожиданный сюрприз. Маша, которая загодя, аккуратно собрала его вещи в два чемодана и выставила их около двери, сразу же деловым голосом, в котором не было даже намека на прежнюю покорность, заявила:
— Николай, говорить нам больше нечего. Что было, то сплыло. Вчера, я подала заявление в суд на развод. Твои вещи я все собрала, поэтому забирай и до суда, я тебя в своем доме больше видеть не желаю. А после, как суд решит. Дети наши общие, видеться с ними, я запрещать не вправе, да и не хочу, но порядок, который определит суд, будет соблюдаться неукоснительно, это я предупреждаю сразу.
— И все?
— А ты ожидал чего-то другого?
— Да нет, просто ты, больно круто обороты набрала сразу.
— Возможно, видимо время пришло, потому и набрала, как ты выразился.
— И че, жалеть не будешь?
— Может и буду. Только это мое дело и не тебе решать, — и словно в ответ на то, что она больше не боится его, она решительно повернулась к нему спиной.
Она услышала, как захлопнулась дверь и она поняла, что победила. Она одержала победу над собой, своими страхами, и всем тем, что все это время держало её в постоянном напряжении. Она вошла в свою комнату, посмотрела на дочерей, которые неожиданно притихли и во все глаза, смотрели на мать, чисто интуитивно чувствуя, что произошло что-то очень важное для всех, в том числе и для них. Маша улыбнулась, глядя на них и нагнувшись, произнесла:
— Идите ко мне, родные мои.
Катя и Маша кинулись к матери и, обняв руками, уткнулись в нее лицами. Она обнимала их и плакала. Слезы неудержимо текли из её глаз, и она ничего не могла поделать с собой. Но она чувствовала, что это были слезы и не радости, и не горя, а облегчения, от всего пережитого, и надежды на светлое будущее её и детей.
Глава 6
Двухтысячный год остался позади, а вместе с ним, еще одна страница её жизни. Вскоре состоялся суд, и Маша развелась. К её удивлению и еще большему удивлению судьи, Николай не стал возражать против развода и даже настоял, чтобы суд не устанавливал испытательный срок для примирения сторон, как это обычно бывает в случае, когда в семье столь малые дети.
Сразу после суда, Маша уехала домой и с тех пор не видела Николая ни разу. Это было странно, так как суд разрешил ему видится с дочерьми раз в неделю, но он, словно в отместку жене, в очередной раз показал свой характер и не навещал их. Алиментов она так же не получала, впрочем на это она меньше всего рассчитывала, и потому не очень удивилась, когда по прошествии полугода, так и не получила от Николая ни копейки.
Спустя год, Маша окончательно оправилась от всего пережитого, утвердилась на новой работе, брала дополнительно переводы и, хотя жизнь её была наполнена проблемами и трудностями, они воспринимались совсем по-другому, чем раньше. Главное, что она была эмоционально спокойна и не чувствовала того душевного дискомфорта, который переживала в последний год своего замужества.
В середине 2001 года Мария Андреевна все же уговорила дочь разъехаться. Маша упорно сопротивлялась. Она не столько цеплялась за квартиру, в которой прожила без малого двадцать лет, сколько ей не хотелось уезжать от матери. И все же, та настояла. Последним аргументом, который решил вопрос размена квартиры, стало то, что она прямо и открыто, заявила дочери:
— Маша, ты не обижайся на меня. Ты теперь сама мать и я готова пока есть силы, хоть каждый день приезжать и во всем помогать тебе с детьми, уборкой, готовкой, в чем угодно, но поверь, твоего нового замужества, я не переживу. Это выше моих сил. А так, ты будешь жить самостоятельно и дай бог, сможешь обустроить свою жизнь. Поверь, хочу я того или нет, но, живя вместе, я все эти годы влияла на тебя и кто знает, как сложилась бы твоя судьба, если бы мы жили врозь. Порой один взгляд или слово, могут повлиять на решение, ведь так?
— Да, я согласна с тобой, мама. Конечно, согласно, — Маша прильнула к ней и прошептала, — Спасибо, что ты у меня такая. И знай, что во всем, что было, ты нисколечко не виновата. Я сама построила свою жизнь и сама за неё в ответе.
— А теперь ты не только за себя в ответе, но и за своих детей.