На следующий день Люси повела Эмму в парк. Стоял один из тех редких замечательных ноябрьских дней, когда деревья, прихваченные морозом, покрывались сверкающим инеем, а воздух был чист и свеж, как вино.
Эмма просила мать пойти с ними, но Джулия отказалась. Она догадалась, что Люси хочет остаться наедине с ребенком, и, как бабушка, она имела на это право.
Роберта тоже не было дома. Он ушел с утра, еще до того, как Джулия встала, он утром звонил Хелберду и сказал, что к обеду не придет. Итак, вся квартира была в распоряжении Джулии, если, конечно, не считать слугу.
Она сидела в гостиной, наслаждаясь временной свободой, когда зазвонил дверной звонок. Она машинально поднялась, но ее остановил появившийся Хелберд.
— Я займусь этим, миссис Пембертон, — заверил он по обыкновению учтиво, и Джулия снова опустилась на кушетку.
Хелберд вышел в прихожую и открыл входную дверь. До нее донесся приглушенный разговор, голос Хелберда звучал удивленно, затем она услышала, как закрылась дверь.
Оглянувшись, она увидела, что он входит в комнату, нагруженный коробками и свертками.
— Боже мой! — улыбаясь, воскликнула она. — Что здесь происходит?
Хелберд замялся, не выпуская свертков из рук.
— Это вам, миссис Пембертон, — сказал он. — Куда это отнести? В вашу комнату?
— Мне? — недоуменно переспросила Джулия. — Но… но я ничего не заказывала.
— Да, но посыльный сказал именно так, — твердо сказал Хелберд.
— Вы уверены, что это не для… для матери мистера Роберта?
— Нет, мэм. Посыльный сказал, что это для миссис Джулии Пембертон.
Джулия встала:
— Хорошо, но все-таки положите свертки. Не стоит с ними стоять. Я посмотрю, что это, хорошо?
— Как угодно, мэм. Может быть, вы хотите, чтобы это сделал я? — Он улыбнулся, и Джулии было приятно его одобрение.
Он опустил свертки на кушетку, где сидела она, и тогда Джулия увидела надпись на крышке одной из коробок. Она сжалась. Она прочла имя одного из самых известных в Лондоне кутюрье и вдруг поняла, что это были за свертки.
— Спасибо, дальше я справлюсь сама, — сказала она неожиданно севшим голосом.
Затем, почувствовав, что Хелберд с любопытством смотрит на нее, она добавила:
— Я… это не мне.
— Но посыльный…
— Я знаю, что сказал посыльный. Он думал, что это для меня. Но это не так. — Она закусила губу. — Оставьте это здесь. Я… займусь этим.
— Да, мэм.
Хелберд с видимой неохотой вернулся на кухню, а Джулия, подавив вздох, стояла и смотрела злыми глазами на кучу свертков. Кто это устроил? Роберт? Или таинственная Памела? Кто бы это ни прислал, он может это забрать. Ей ничего не надо от Пембертонов!
Пусть так, но она не могла просто спокойно сидеть рядом с таким количеством загадочных свертков. Простое любопытство подталкивало ее заглянуть в коробки, чтобы посмотреть, что они выбрали для нее, не спрашивая ее мнения. Но она решила про себя не поддаваться искушению. Она села в кресло спиной к сверткам и взяла газету, которую читала до этого, когда в дверь позвонили. Внезапно один из свертков выскользнул с шуршанием из небрежно брошенной кучи и с шумом упал на ковер. От неожиданности она вздрогнула и сердито обернулась.
Полуоткрытая коробка лежала на полу, ее содержимое вывалилось на ковер абрикосового цвета. Она не знала, что это такое, но цвет ткани был просто прелестным. Казалось, оттенки пурпурного, голубого и зеленого переплелись в ткани с серебряной ниткой.
С сердитым восклицанием она встала и опустилась у коробки на колени, собирая выпавшую вещь. Ткань была мягкой и гладкой на ощупь, и, подчинившись внезапному порыву, она бросила коробку на кушетку и достала содержимое.
Это был халат, длинный и прямой, с высоким воротником и узким вырезом. Приложив его к себе, она поняла, что скорее всего это ее размер, и разозлилась.
Она небрежно сунула его опять в коробку и прихлопнула крышкой. Затем в задумчивости сжала губы и посмотрела на другие коробки.
Но прежде, чем она успела нарушить данное себе слово и открыть коробки, в комнату вошел Роберт Пембертон. На нем было темное полупальто с воротником из темного меха, и, когда он расстегнул его, войдя в комнату, она разглядела под пальто светлый костюм.
Казалось, он был удивлен, застав ее одну, и вопросительно посмотрел вокруг, намеренно не глядя на свертки на кушетке, что раздражало Джулию.
— А где все?
Джулия сделала глубокий вдох:
— Они пошли в парк.
— Понятно. — Роберт снял пальто и передал его по дошедшему Хелберду.
— Подать чаю? — предложил Хелберд.
Роберт посмотрел на Джулию, но она покачала головой, и он повторил ее жест.
— Нет, спасибо, Хелберд, — ответил он. — Может быть, позже. Когда вернется миссис Пембертон.
— Да, сэр.
Хелберд удалился, а Джулия встала с кушетки и вышла на середину комнаты, ожидая, когда он объяснит свой поступок.
Однако Роберт, казалось, решил не замечать свертков, он опустился в кресло и закурил сигару с возмутительным безразличием. Наконец Джулия не выдержала.
— Ну что? — сказала она. — Зачем ты это сделал?
Роберт предпочел притвориться, что не понимает:
— Что я сделал?
Джулия вздохнула:
— Купил все эти вещи.
Роберт рассеянным взглядом прошелся по сверткам.
— А это сделал я?
— А разве не ты? — Джулия злилась.
— Ну а если и я?
— Перестань! — Джулия сжала кулаки. — Я тебе уже сказала — я ничего от вас не хочу.
Роберт поднял свои темные брови:
— Мне жаль тебя разочаровывать, но я здесь ни при чем.
Джулия нахмурилась:
— Не ты? Кто же тогда? Ведь не твоя же мать?!
Роберт пожал плечами:
— Почему бы и нет?
Джулия заметалась в поисках ответа:
— Она… она не стала бы…
— Ну что ж, мне очень жаль опять тебя разочаровывать, но это именно она. — Роберт критически оглядел Джулию. — Думаю, она решила, что твой гардероб… скажем, не совсем здесь уместен.
— Черта с два она так думала! — Джулия в гневе схватила себя за волосы. — Как она смеет указывать, что мне носить? — Тут Джулия наморщила нос. — Ах да, конечно. Ведь сегодня она дает ужин, не так ли? Она, может быть, боится, что там я ее опозорю? Как же, бедная родственница!
Лицо Роберта потемнело.
— Успокойся, Джулия! Не веди себя как балованный ребенок! Если моя мать решила купить тебе что-то из одежды, ты по крайней мере могла бы поблагодарить ее.
— Почему? За что мне благодарить? Я ничего не просила.
С презрительным выражением лица Роберт поднялся.
— Знаешь, меня уже тошнит от тебя, — холодно сказал он.
— Тебя и вполовину так не тошнит, как меня от тебя, — по-детски не осталась в долгу Джулия.
— Так ты не хочешь по-хорошему? — Роберт стоял, глядя на нее сверху вниз, его глаза горели ненавистью.
Джулия пыталась оставаться спокойной, по крайней мере внешне, но это было нелегко, так как он был неприкрыто враждебно настроен.
— Если… если моя одежда недостаточно хороша для ваших… ваших друзей, тогда я останусь весь вечер в своей комнате.
Роберт покачал головой:
— Ты сделаешь, как я сказал.
— Это еще почему? — Джулия на несколько шагов отступила назад, немного испугавшись гнева, который сама вызвала. — Ты… твоя мать должны были понять мои чувства. Но, наверное, поэтому она это и сделала.
Роберт прошелся рукой по своим густым волосам и опустил руку на шею почти измученно.
— Не говори глупости, — коротко воскликнул он. — Ты прекрасно знаешь, что вещи, которые ты носила в Ратуне, не подойдут для нашей зимы. — Он бросил взгляд на кучу коробок. — Разве ты не посмотрела, что там?
— Нет, я даже крышек не открывала, — настороженно ответила Джулия.