— Я бесконечно признателен и благодарен тебе за все, что ты для меня сделала. Я хочу извиниться перед тобой за те безумные, оскорбительные слова, которые говорил, когда ты пыталась помочь мне.
— Ничего, это не важно. Я понимала, что ты угнетен и испытывал страшные боли, — ответила Патриция и почувствовала, как учащенно забилось ее сердце.
К чему он это сказал? Собирается ли он помириться с ней и пригласить ее поехать на плантацию вместе? — эти вопросы вертелись у нее в голове. Они смотрели друг на друга, ожидая, кто заговорит первым.
Но никто не решился на этот шаг, и Эмиль молча вышел из-за стола и ушел к себе.
Оформление договора купли-продажи земли прошло быстро, и, став собственником плантации, Эмиль теперь все время проводил в «Белль Терр», осматривая владения, составляя график очистки заброшенных земель, нанимая рабочих. Он нанял и плотников с малярами для ремонта здания. Дому на плантации, который когда-то славился красотой, Эмиль был намерен вернуть прежний вид.
Это был огромный белый особняк, выстроенный в типично южном стиле, с верандой, опоясывающей его со всех сторон, со стройными колоннами, которые поддерживали второй и третий этажи. В здании был и четвертый этаж, расположенный под скатами крыши, которую в центре венчал небольшой декоративный купол.
На лужайке вокруг дома росли огромные столетние дубы. От особняка была проложена широкая аллея к небольшому изящному флигелю. По обеим сторонам аллеи буйно цвели розы и жимолость, наполняя воздух божественным ароматом.
И, хотя оба дома были выстроены в классическом стиле, их интерьер был типично луизианским — просторные комнаты с огромными окнами, впускавшими дивный воздух.
Чувствовалось, что архитекторы-креолы вложили душу в свое творение.
Эмиль теперь понимал, почему Патриция так любила эти места, этот дом, эти сады, что протянулись от Миссисипи. Он проезжал по полям, раскисшим от весенних дождей, и чувствовал себя как никогда умиротворенным. А подъезжая к огромному дому, он впервые ощутил по-настоящему, что возвращается домой. Он жил в доме своей матери, он жил в доме своего отца, но у него никогда не было своего дома.
Иногда, возвращаясь с прогулок, он представлял, как, сидя на веранде, его поджидает Патриция. Если бы она только сказала, что хочет жить с ним в «Белль Терр» и вместе возрождать заброшенные родовые земли! Нет, она ничего не сказала, а значит, и не хотела. Ее уже давно интересовал только ее магазин.
Они, как всегда, не поняли друг друга. Все время, начиная с момента, когда Эмиль объявил о покупке и готовился к отъезду, она ждала, что он предложит ей поехать с ним. Но он не сделал этого. Она же, после того как он столько раз отвергал ее, собрала всю свою гордость, чтобы не умолять его об этом. Она так страшилась услышать еще один отказ. И Эмиль окончательно переехал в «Белль Терр» один.
Маленький Джонни плакал и боялся, что отец, которого у них так долго не было, покинет их насовсем. Патриция, хотя и успокаивала сына, уверяя, что папа скоро приедет в гости, для себя решила, что теперь она теряет его навсегда. Эмиль звал Джонни погостить в «Белль Терр», но Патриции он не сказал ни слова.
По крайней мере, они все равно будут встречаться чаще, чем в Бостоне.
У нее есть магазин, есть любимая работа, и только на ней надо сосредоточиться.
Магазин еще только приводили в порядок, но Патриция бывала там целыми днями. Она сама наблюдала за отделочными работами, заказывала товары, вела переговоры с поставщиками.
Из Бостона от Генриха Миллера, которого она регулярно вводила в курс дела, пришло письмо, где он сообщал, что собирается приехать к открытию магазина в Новый Орлеан.
Это очень обрадовало Патрицию — она сохранила к Генриху теплые, дружеские чувства и знала, что он оценит, какую работу она проделала. Кроме того, приезд главы фирмы должен был поднять престиж магазина.
Гримсхау в магазине к ней больше не приставал, но с тех пор как уехал Эмиль, стал наносить по вечерам визиты к ней домой. Он, как и многие другие, решил, что после отъезда полковника Шэффера его жена стала свободной женщиной.
Слуги, по приказу Патриции, не впускали его, говоря, что хозяйка никого не принимает, но он с упорством маньяка продолжал поджидать ее, хотя и проклинал на чем свет стоит.
Однажды, стоя у окна, Патриция увидела, каким разъяренным стало его лицо после очередного отказа, и впервые пожалела, что в доме нет могучего сержанта Джексона. Похоже, если так будет продолжаться и дальше, ей понадобится серьезная защита!