Как могла Патриция бросить такого мужчину, да к тому же богатого, Бекки абсолютно не представляла.
Мысль о Эмиле и его богатстве глубоко взволновала ее сердце. Несколько лет она была страстно влюблена в Федерико, и когда он, вернувшись с войны, сделал ей предложение, была счастлива.
Но брак, о котором она столько мечтала, принес одни разочарования. Какой же наивной она была, решив, что Федерико, будучи ранее состоятельным человеком, останется им навсегда!
Война внесла, конечно, свою лепту, но главным талантом ее мужа оказалась способность не зарабатывать, а тратить деньги. Он промотал все свое состояние, и им пришлось поселиться на этой ужасной плантации.
Федерико, конечно, пытался привести ее в порядок, но для этого нужны были деньги и умение вести дела. Его земля не приносила никакого дохода, и Бекки, которой до смерти надоела эта нищая скучная жизнь, уже подумывала поговорить с мужем о продаже плантации и возвращении в город.
Она не хотела провести всю жизнь на плантации, теряя молодость и красоту. Услышав о приезде полковника, она была на седьмом небе от счастья и, быстро собравшись, поехала на разведку.
Бекки увидела, как он богат, как умеет работать, и решила, что, даже если она не расстанется с мужем, то все равно станет любовницей Эмиля. Мысль увести мужа у своей давнишней соперницы Патриции тоже приятно щекотала ее самолюбие.
Теперь она уже не такая простушка, как тогда, когда выскочила замуж за Федерико, да еще и была счастлива. Бекки наметила цель, наметила жертву и собиралась непременно исполнить задуманное.
Эмиль со своим страшным шрамом при первом визите, конечно, шокировал ее. Ведь она помнила его дьявольски красивым мужчиной! Но ради того, чтобы выбраться из этой нищеты, можно было все стерпеть, к тому же, несмотря на шрамы, полковник оставался весьма интересным мужчиной.
У него было такое сильное, загорелое тело, при взгляде на которое Бекки охватывала приятная дрожь. Она чувствовала, что он должен быть прекрасным любовником.
Но Эмиль, хотя и был с ней любезен, казалось, не понимал ее намеков и вел себя уж слишком как джентльмен. Бекки, расстроившись вконец, решилась сыграть на его ревности и вскользь упомянула о дошедших до нее сплетнях.
— Мистер Шэффер, я слышала, что ваша жена имеет общие дела с Джо Гримсхау, и он проявляет к ней большой интерес.
— С кем? — переспросил Эмиль, нахмурившись, но, вспомнив, сказал облегченно:
— А, это тот грубый невоспитанный мужлан, который скупил за бесценок у южан во время войны земли? У Патриции с ним действительно общие дела — она арендовала купленные им земли и здания под магазин, но ничего большего у нее с таким типом быть не может. — Эмиль засмеялся и добавил:
— Патриция презирает его.
Эмиль слышал от жены достаточно негодующие замечания в адрес этого самого Джо Гримсхау, но она и словом не намекнула ни разу, что тот пытается ухаживать за ней.
Помня о наглости этого выскочки, Эмиль решил, что не помешает послать в Новый Орлеан Джексона, чтобы тот, в случае необходимости, мог защитить Патрицию. Да и самому не мешает встретиться с этим Гримсхау и дать ему понять, что Патриция замужняя женщина.
Занятый этими мыслями, Эмиль почти не слушал, о чем еще болтала Бекки, пока произнесенное ею знакомое имя не насторожило его, и он замер.
— Кто? Что вы сказали?
Бекки про себя язвительно подумала: «Ну вот, попался голубчик!», — а вслух, мило улыбаясь, произнесла:
— Да ничего особенного. Просто я сказала, что приехал господин Генрих Миллер, глава той фирмы, что открыла новый магазин, и он часто посещает миссис Шэффер у нее дома.
У Эмиля в горле застрял судорожный комок, и он еле выдавил из себя очередной вопрос:
— Вы… вы… говорите, что он все время проводит у нее в доме?
— О, боже, полковник Шэффер! Ну что же тут особенного? — рассмеялась Бекки, но выражение ее лица и голос утверждали совсем противоположное.
«Итак, Генрих Миллер… Он появился в Новом Орлеане, и если уж до Бекки дошли эти сплетни, то ясно, на какие отношения она намекала».
Бекки даже испугалась вызванной ею реакции — лицо Эмиля потемнело от гнева и страдания.
А Эмиль продолжал лихорадочно думать:
«Ах, Генрих Миллер! Она захотела Миллера! Так пусть его и получит! Пусть тот немец теперь заботится, чтобы Гримсхау не приставал к Патриции. Пусть становится новым мужем и защитником!»