Дорога свернула на запад. Густые клубы мелкой, как пудра, пыли вырывались из-под задних колес машин.
Видимость стала почти нулевой, и Рейф снова сбавил скорость, приближаясь к крутому повороту. Лишь в последнюю секунду он услышал вопль сирены. Внезапно автобус, тормоза которого были явно не в порядке, выкатился из вихря пыли прямо перед Рейфом, как вагон, сошедший с рельсов.
Рейфу удалось разглядеть только блеск хрома и стали.
Столкновение было неизбежным.
Рейф рванул руль вправо и почувствовал, как автобус врезался в дверцу машины, отбрасывая ее в сторону. Грузовичок затрясся, накренился, царапая крылом каменистый известняковый склон у правой обочины. Зеркала и дверные ручки отлетели мгновенно.
Автобус был уже далеко позади, затерявшись в бурлящей пыли, когда грузовичок Рейфа содрогнулся, натолкнувшись на валун, и намертво застыл.
Ремень безопасности Рейфа сработал в последнюю секунду. Надувная подушка лопнула. Рейф сильно ударился обо что-то головой и почувствовал, как кровь заливает правую половину лба. Если не считать этой раны и нескольких царапин на лице, он не пострадал. Но одного взгляда на грузовичок после того, как Рейф выбрался через окно, хватило ему, чтобы понять: машине крышка.
Час спустя затор по обе стороны от места аварии растянулся по меньшей мере на полмили.
Гигантская толпа худощавых, смуглых мужчин с веревками, лопатами и ломами галдела, глазея на дряхлый автобус, задние колеса которого свесились со скалы. То и дело очередная легковая или грузовая машина была вынуждена останавливаться, еще один водитель выходил, прихватив инструмент, который он считал полезным, и шагал по ухабистой дороге, чтобы перемолвиться словом с водителем автобуса и посмотреть, чем можно помочь. Мексиканцы из сельской местности еще не приобрели привычку гринго ждать представителей закона, чтобы разрешить свои проблемы.
Наконец пыль осела. Опустевший автобус замер над пустотой и выглядел таким же безжизненным и обреченным, как выброшенный на берег кит, почти полностью преграждая дорогу. На боковом зеркальце машины болталось одинокое пластмассовое распятие. Начисто облысевшая задняя шина висела над пропастью в тысячу футов глубиной, над бурлившей в узком ущелье рекой.
Аккуратно сложенная джинсовая рубашка и черная стетсоновская шляпа Рейфа с щегольским павлиньим пером лежали на валуне рядом с автобусом. Безмятежный покой этих вещей подчеркивал дикое нетерпение, которое ощущал их владелец, когда медленно снимал рубашку и шляпу и бережно относил их на безопасное расстояние от автобуса.
Рейфу требовалось как можно быстрее достичь места назначения и покинуть эту страну, пока его не выследили по номеру грузовичка и не убедились, что он действительно здесь.
Товарищи по несчастью убедили Рейфа, что необходимо только привязать две веревки к передней оси автобуса, чтобы вытащить его на дорогу. Решение, конечно, было самым что ни на есть примитивным, но вполне могло сработать.
И вот теперь Рейф влез под автобус так, что наружу торчали только заостренные носки его стоптанных бурых сапог. Блестящие черные волосы покрылись пылью, пока он яростно дергал за пеньковую веревку, которую только что привязал к оси. Когда веревка оборвалась, Рейф рухнул в мерзкую лужу смазки и рассек голое плечо о подвернувшийся камень. Рейф разразился приглушенным потоком ругательств, одновременно в раздражении отпихнув ногой любопытного петуха, который принялся поклевывать отвороты джинсов.
Водитель автобуса, лихой парень судя по виду, и кучка мексиканцев теснились под чахлым деревцем джакаранды, жмущимся к скале. Дерево было единственным источником тени под палящим солнцем.
Каким бы ни было нетерпение Рейфа, как бы ни досадовал он на неожиданную и рискованную задержку — ведь в любую минуту могла нагрянуть полиция, — его губы изогнулись в кривой усмешке при виде того, как пять мужчин с загорелыми дочерна ногами в потертых гуарачах в ужасе отпрянули от истошно заголосившего петуха.
Рейф наполовину вылез из-под автобуса, показал растрепанные концы веревки и крикнул:
— No es bueno! Плохая!
Как всегда, отчетливый акцент, звучавший нелепо, даже когда он говорил по-английски, вызвал ухмылки слушателей, так бывало повсюду, кроме округа в Техасе, где находилось ранчо Рейфа.
Вертлявый усмехающийся мальчишка подбежал к нему с крепким на вид мотком веревки.
— Nuevo, señor, — гордо заявил мальчишка, —fuerte. Новая и прочная.
— Gracias[10], — пробурчал Рейф, вновь ловко ныряя под автобус. Обжигающе горячая черная капля смазки сорвалась с «брюха» автобуса и приземлилась к нему на живот. Рейф подскочил, охнул, словно его коснулось раскаленное клеймо, и вновь ударился лбом.