- Ты попадешь в большую беду, детка...
- В очень большую?
- Очень-очень!
- А я не боюсь...
И они снова любили друг друга, и воспоминания об этом обдали Джину горячей волной возбуждения, а затем принесли новые угрызения совести и жгучую обиду на весь свет. Почему это случилось с ней?!
Она остановилась только раз, чтобы перекусить в небольшом ресторанчике, а потом гнала без устали, и после полудня уже была в Венеции, на трехкилометровом мосту Понте делла Либерта. Здесь Джина сбросила скорость и принялась смотреть по сторонам. Вид с моста открывался потрясающий.
У Римской площади машину пришлось оставить, так как здесь начиналась пешеходная зона. Сама площадь не слишком впечатляла, в основном из-за бесчисленных палаток, лотков, столиков с сувенирами, тележек с хот-догами и торговцев, усиленно и с истинно итальянским темпераментом расхваливающих свой товар.
Джина, несколько оглушенная их криками, вылезла из машины и огляделась. Мгновенно рядом с ней материализовался смуглый ангел с полотен итальянских мастеров. Ангелу было на вид лет десять, и одет он был в джинсы и футболку с надписью "Rolling Stones".
- Вы англичанка? В отпуске? Давайте ваши чемоданы и ни о чем не волнуйтесь, я за ними присмотрю, пока вы найдете парковку. Потом расскажу вам, как проехать на мойку.
Ангельский вид маленького аборигена отнюдь не гарантировал, что он не утащит ее вещи, едва она отвернется, но Джина понимала, что без чичероне ей не обойтись.
- Ты хорошо говоришь по-английски, малыш.
- Жена моего брата жила в Америке, долго жила, я у нее научился. Ставьте чемоданы прямо сюда, на ступени. Я посторожу.
Все самое ценное у Джины все равно было в сумочке, так что она решила рискнуть.
Когда она тянулась за чемоданом, юбка задралась значительно выше колен, и Джина немедленно поймала пристальный взгляд невысокого толстяка. Неужели Джолли права насчет итальянских мужчин?
Джина попыталась незаметно переложить документы в свою сумку, и парень усмехнулся, став еще больше похож на ангела.
- Так и знал, вы мне не доверяете! Джина вспыхнула от смущения.
- А ты бы как вел себя на моем месте? Как тебя зовут, кстати?
- Паоло Росси. А вас, синьорина...
- Хьюстон. Синьорина Хьюстон.
- Я запомню. И потренируюсь в английском с вашей помощью. Теперь езжайте во-он туда, там платная стоянка.
Когда она вернулась, сжимая в руках квитанцию, Паоло встретил ее горделивым восклицанием:
- Видите, я не вор!
- Вообще-то, синьор Паоло Росси, я была в этом уверена. Иначе с чего бы я оставила тебе свои вещи? Послушай, этот чемодан слишком тяжел для тебя, давай-ка его понесу я, а ты возьми сумку.
- Мы сделаем еще лучше!
С этими словами мальчик лихо свистнул в два пальца, и почти в то же мгновение буквально из-под земли явился еще один ангел. Этому было уже лет семнадцать, и его улыбка была небезопасна для девушек.
- Это Марио, мой брат. Марио Росси. Братья Росси в ту же секунду избавили Джину от тяжести сумок и чемоданов и уверенно повели сквозь толпу прямо к набережной. Здесь, у самой кромки канала толпились в воде - иначе не скажешь - моторки, катера, гондолы, лодки... Все, что может плавать и перевозить пассажиров.
Как раз сейчас к причалу подошел речной трамвайчик, и Джина протянула братьям деньги.
- Спасибо, Паоло, спасибо, Марио... Мальчик спрятал деньги сразу, а Марио смотрел на Джину, не отрываясь.
Улыбка этой синьорины разом заставила Марио Росси позабыть о девушке, которой он сегодня вечером назначил свидание.
- Где вы думаете остановиться, синьорина?
- Мне забронировали номер в отеле "Лун-га". Кампо Долини. Знаете такой?
- Знаю. Это не доезжая Сан Себастьяно. Сойдете на Калле Долини и сразу увидите. Паоло с надеждой спросил:
- Вам понадобится гид сегодня вечером?
- Нет, Паоло, спасибо.
- А завтра?
- Тоже нет, спасибо.
- Жаль. Ладно, тогда - чао, синьорина Хьюстон! И будьте счастливы.
Братья замахали ей руками, а затем растворились в толпе. Джина улыбнулась.
Вокруг плыла Венеция, жемчужина Европы, прекрасная, старинная, похожая на город, который так любил писать Каналетто... Палаццо и мосты, башенки и соборы, старинные каменные дома - все это было таким реальным и в то же время словно явилось из снов о прошлом.
Джон Тернер любил этот город, хотя и не был итальянцем.
Рикардо Хоук тоже любил этот город... К счастью, тяжелый багаж и толпа людей не позволили ей загрустить по-настоящему. Объявили Калле Дол и ни.
Это оказалась узенькая улочка, мощеная камнем, скорее всего, еще во времена монархии. Джина плелась по ней, непрестанно подворачивая ноги и то и дело ставя на землю страшно тяжелый чемодан. Улочка была почти пустой, не считая всего одного человека, который, не торопясь, шел чуть поодаль. Видимо, он просто гулял, потому что так и не обогнал Джину, что было совсем несложно.
Отель с первого взгляда не впечатлял, а со второго - начисто разочаровывал. Узкая грязноватая дверь, окна, выходящие на улицу, закрыты ставнями. Джина приготовилась к худшему, но внутри отель преобразился, словно пещера Алладина. Мраморный пол сверкал, хрустальные светильники и канделябры мерцали, а за стойкой царил очередной ангел, на этот раз с полотен Тинторетто.
Поднявшись на свой третий этаж, Джина отперла номер - и осталась вполне довольна. Чистый, прохладный, просторный, мебель - лишь самая необходимая, ванна и туалет сверкают и пахнут лавандой...
Высокие окна были открыты, но ставни закрыты, чтобы солнце не накаляло комнату. Джина поглядела в щелочку и увидела залитую солнцем площадь, посреди которой, на самом солнцепеке, крепко и самозабвенно спала удивительно лохматая дворняга. Дальний конец площади оставался в тени, и именно там стоял человек... Джина вдруг поняла, что это тот самый, который смотрел на ее ноги на Римской площади. Кажется, он же шел за ней по улице. Она резко распахнула ставни, чтобы рассмотреть незнакомца, пошатнулась и...
Когда она обрела равновесие вновь, на площади не было никого, кроме спящей собаки.