Ее охватило острое разочарование. С одной стороны, ей так хотелось, чтобы рядом сейчас лежал Рикардо, с другой - она до смерти боялась посмотреть ему в глаза.
Тело - о, тело было полностью удовлетворено. Душа - душа отнюдь не была счастлива.
Она смотрела на лепной потолок, и глаза постепенно заполнялись слезами. Как после всего этого он может поверить, что их с Джоном отношения были чисты и невинны? Как он может поверить, что у нее не было мужчин? Джина вспомнила то, что они делали с Рикардо в постели, и залилась краской.
Даже если она скажет ему еще одну абсолютно правдивую фразу, он ни за что не поверит.
Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, РИКАРДО ХОУК.
Она лежала, пробуя на вкус эти слова.
Джина любила Стивена. Однако теперь она точно знала, что то была совсем другая любовь. Спокойная, нежная, тихая, кроткая, ДОБРОПОРЯДОЧНАЯ! Эта любовь не имела никакого отношения к страсти, к сильным эмоциям, к напряжению душевных сил.
Любовь к Рикардо была иной. Всеобъемлющей. Бурной. Страшной и страстной. Сжигающей дотла и дарящей очищение и облегчение. Поглощающей душу и тело.
Стивен возвращал ей всю любовь без остатка.
Любви к Рикардо суждено было быть безответной.
Она села, словно ужаленная этой мыслью. Комната показалась ей чужой и мрачной, хотя солнце уже заливало ее стены, и нежный аромат лаванды струился от смятых простыней.
Джина мрачно посмотрела на часы. Четверть двенадцатого. Пора встречаться с синьором Антониони. Давно пора было - так правильнее.
Она вяло откликнулась на стук в дверь. Должно быть, Мария...
К ее удивлению, это был Рикардо. Он нес небольшой серебряный поднос, с которого текли волны аромата. Кофе... Это то, что ей сейчас нужно.
- Надеюсь, не разбудил? Я приготовил тебе завтрак.
- Не разбудил, и зря. Я проспала встречу с синьором Антониони.
- Не волнуйся, я ему позвонил.
- Спасибо.
- А Марию я упросил, чтобы она разрешила принести тебе завтрак. Правда, она уверена, что ты уже полностью одета. Если бы она видела тебя сейчас, у нее случился бы удар.
Джина спохватилась, вспыхнула и прикрыла грудь покрывалом. Рикардо усмехнулся.
- И почему это стыдливость женщины так нравится мужчинам! Ладно, перестань. Мария - это Мария. Она строгих правил, к тому же придерживается довольно старорежимных взглядов. Мы ее побаиваемся и обожаем. Она нас с братом вырастила и содержала этот дом, даже когда... Всегда, в общем.
Джина невольно улыбнулась, услышав о том, что сам Рикардо Хоук боится какой-то женщины. Ее улыбка была очаровательна.
Рикардо не мог оторвать от нее глаз.
Перед ним сидело самое прекрасное существо на свете. Золотые волосы волной рассыпались по точеным плечам, изумрудные глаза сияли, нежно-розовые губы были полуоткрыты, бесподобная грудь вздымалась под ненадежным прикрытием покрывала...
Заметив его взгляд. Джина нервно подтянула покрывало еще выше. Рикардо улыбнулся и поставил ей на колени поднос с завтраком. Внимание Джины привлекла алая роза, покоившаяся на крахмальной салфетке рядом с серебряным кофейником. Она медленно подняла глаза.
Взгляд изумрудных глаз скрестился со взглядом стальных.
Странная, невидимая миру молния. Беззвучный раскат грома.
- Эта роза от меня. Тебе.
- Спасибо... Она прекрасна.
Джина поднесла благоухающее чудо к лицу - и вскрикнула, уколов палец. Рикардо забрал у нее цветок, положил его на ночной столик и медленно поднес тонкий пальчик Джины с алой каплей на кончике к своим губам.
Ее обдало раскаленной волной такого желания, что низ живота свело судорогой, а кости растворились в ее пылающем теле.
Она желала этого мужчину, здесь и сейчас, отныне и навсегда!
- С розами надо поосторожнее.
- Ничего страшного.
- Вот у тепличных нет шипов...
- Я больше люблю садовые, они настоящие...
- А как насчет золота и бриллиантов? Их ты любишь еще больше, чем цветы?
Что-то в его голосе насторожило ее, но Джина не смогла остановиться и попалась на удочку.
- Я не понимаю, о чем ты говоришь...
- Об очередной кормушке, моя невинная роза, об очередной кормушке для молодой вдовы. Наша невинная дружба...
Холодный душ не произвел бы более отрезвляющего эффекта. Джина резко выдернула у Рикардо свою руку.
- Я уже сказала тебе об этом все, что могла. А теперь, если ты не против, выйди, пожалуйста, чтобы я могла одеться.
- Смотри, это входит у тебя в привычку.
- Что именно?
- Выгонять меня из комнаты.
- Приношу свои извинения, больше этого никогда не повторится. Я оденусь и немедленно уеду.
- Боюсь, не смогу тебе этого позволить.
- Ты не сможешь удерживать меня здесь против моей воли, Рикардо Хоук!
- А я и не собираюсь этого делать. Если ты успокоишься, то поймешь, что я прав. С чисто практической стороны - сейчас самое начало туристического сезона, все отели переполнены и забронированы на несколько недель вперед. Ты просто не найдешь, где поселиться. Кроме того, нельзя допустить распространения слухов.
- Слухов? Каких слухов?
- Новости разлетаются быстро, особенно в нашем кругу. Скажем так, очень многие знатные венецианцы, мои друзья и знакомые, родственники и тому подобные будут крайне удивлены, если особа, унаследовавшая Каза Розале, не поселится в Палаццо деи Кавалли.
Ты можешь называть это снобизмом, можешь даже считать меня заносчивым аристократом - но наша семья принадлежит к одному из древнейших и знатнейших родов Венеции. Мужчины нашей семьи становились дожами, власть в Венеции принадлежала нам...
Если просочатся слухи, что муж Розы Манчини оставил все неизвестной молоденькой девице, которую семья не хочет ни знать, ни даже принимать в доме, начнется скандал, а я не могу этого допустить.
- Отлично, тогда я переезжаю в Каза Розале. Кстати, никто не может запретить мне жить там.
- Я могу. На самом деле здание официально не было разделено. Формально Каза Розале все еще часть Палаццо деи Кавалли.
- Что значит "формально"?
- Если дело дойдет до суда, я официально объявлю об этом, и у тебя могут возникнуть сложности. Нет, я вовсе не утверждаю, что обязательно выиграю дело, но нервы помотаю, а кроме того, на время судебных разбирательств тебе жить в доме не разрешат.