— Мой папа был солдатом — четыреста лет назад. Он привык к шелковым простыням и температурному контролю.
— А что насчет тебя? — спросил Коннор с вызовом в голосе. Он открыл дверь, когда к ней подошел мужчина и прошел через нее, держа на руках спящего ребенка.
— Спасибо, — тихо произнес парень, неся ребенка к минивэну.
Я оглянулась на него.
— Ты спрашиваешь меня, могу ли я постоять за себя?
— Да, спрашиваю.
Мы зашли в небольшой альков между наружными и внутренними дверями. Пол был выложен плиткой, стены обшиты панелями, а в углу стоял старомодный автомат для продажи шариков жевательной резинки, на котором лежала стопка брошюр по недвижимости.
Я выгнула бровь.
— Не то, чтобы мне нужно было что-то доказывать, учитывая, что мы вместе сражались с фейри — и победили — но я прошла порядка шестидесяти километров Вала Адриана[10], в темноте взбиралась на скалу над Лак-Блан[11] и провела три ночи в палатке на снегу в Пиринеях[12]. Годится?
Его губы дернулись.
— Ага. Этого должно хватить.
— Да, — произнесла я, толкнув внутреннюю дверь. — Я так и подумала.
* * *
Мы сели в кабинку у передней стеклянной двери закусочной и заказали черный кофе, который нам принесла официантка в переднике в простых керамических кружках.
Я сделала глоток и поморщилась от резкого привкуса чего-то похожего на жидкий креозот[13].
— Кофе — отстой, — произнес Алексей, глядя вниз на него.
— Он весьма паршивый. — Я посмотрела на Коннора. — Полагаю, в Гранд-Бэй нет «У Лео»? — «У Лео» — это моя любимая кофейня в Чикаго.
— В «У Лео» хороший кофе, — сказал Алексей. Это самое большое количество слов, которые он сказал непосредственно мне до этого момента, и поскольку я была с ним согласна, то посчитала это хорошим шагом вперед.
— «У Лео» там нет, — ответил Коннор. — Но там почти наверняка будет кофейня, в названии которой, наверно, будет «север», «лось» или «озеро».
Алексей схватил с держателя для приправ полдюжины пакетиков с сахаром, сорвал верхушки и высыпал в кружку. Он сложил оставшуюся бумагу аккуратной маленькой горкой, а потом сделал глоток сахара со вкусом кофе, погоняв его во рту.
— Помогло? — спросила я.
— Нет, — ответил он, поставив кружку и обхватив руками керамику, чтобы согреть их. — Просто стало слаще.
— У Алексея небольшие проблемы с сахаром, — сказал Коннор.
— Сахар — это не проблема, — произнес Алексей. — Это решение.
— Тебя поймали с поличным? — спросил Коннор.
Алексей хмыкнул.
— Сколько у тебя с собой?
Голос Коннора, понизившийся до шепота, стал настолько серьезным, что я подумала, будто наш разговор перешел к теме транспортировки контрабанды через границу штата. Особенно когда Алексей потянулся к небольшому кожаному рюкзаку и вытащил помятый, сложенный бумажный пакет.
Он раскрыл его и высыпал содержимое на стол. Но там, где ожидала увидеть наркотики или контрабанду, я обнаружила лишь горсть конфет. Это были жевательные мишки, кисленькие акулы, лакричные и лимонные драже. И радужные ириски, длинные конфетные пластины, которые, я думала, уже давно перестали продавать.
— Ты такой шутник, — сказала я Коннору.
Он улыбнулся Алексею.
— Говорил тебе, что это заставит ее понервничать.
— Не буду извиняться за свою законопослушность.
— Пока не окажешься в клетке, — ответил Алексей, рисуя пальцами эту фигуру в воздухе.
Я закатила глаза. Ты можешь вытащить оборотней из Чикаго, но, очевидно, это значит, что по пути ты вытащишь и их четырнадцатилетние «я».
— Оборотни, — пробормотала я и взяла квадратик банановой ириски. — Налог за сарказм.
Алексей почти — но еще не совсем — улыбнулся.
Я развернула ириску и прочитала шутку, которая была написана на внутренней стороне обертки.
— Тук-тук.
— Кто там? — спросил Алексей. По крайней мере, он был готов поддержать плохую шутку.
— Апельсин.
— Что за апельсин?
— Апельсин, благодаря которому ты рад, что съел эту вкусную ириску? — прочитала я.
Выражение лица Алексея было мрачным.
— Идиотская шутка.
Я улыбнулась и протянула ему обертку.
— Тебе придется обсудить это с людьми, которые делают эти ириски. А ты расскажи мне об Аляске, — сказала я Коннору. — Все добрались до Авроры? — Я забросила конфетку в рот.
Алексей фыркнул, помешивая свой кофе, и металл, водимый по керамической чашке, издавал звенящий звук.
10
Вал Адриана («Стена Адриана»; англ. Hadrian's Wall, лат. Vallum Hadriani) — оборонительное укрепление длиной 117 км, построенное римлянами при императоре Адриане в 122–128 годах для предотвращения набегов пиктов и бригантов с севера. Пересекает северную Англию от Ирландского (залив Солуэй-Ферт) до Северного (крепость Сигидунум (Segedunum) у реки Тайн) морей у границы с Шотландией. Наиболее выдающийся памятник античности в Великобритании.
11
Лак-Блан (фр. Lac Blanc — «Белое озеро») — озеро в Вогезах в коммуне Орбе в Эльзасе. Над озером на скале возвышается белая статуя Девы Марии. На скале также располагается школа скалолазания. В окрестностях озера зимой проходит лёдолазание. Лёд достигает 100 метров в высоту.
12
Пиренеи (фр. Pyrénées, исп. Pirineos, окс. Pirenèus, кат. Pirineus, баск. Pirinioak) — горная система во Франции, Испании и Андорре, между Бискайским заливом и Средиземным морем.
13
Креозот (фр. créosote), — бесцветная (иногда желтоватая или жёлто-зелёная), воспламеняющаяся, труднорастворимая в воде маслянистая жидкость с сильным запахом и жгучим вкусом, получаемая из древесного и каменноугольного дёгтя. Представляет собой смесь фенолов, главным образом гваякола и крезолов.