— Практически никто еще туда не добрался, — ответил Коннор. — Они не торопятся. Это дерево, — сказал он, снимая салфетку со столовых приборов. Он положил ложку на стол. — Главная ветвь, — продолжил он, а затем подставил вилку и нож так, чтобы тупые концы всех трех предметов соприкасались. — Вторичные ветви, — произнес он, указывая на нож и вилку. — Большинство путников выбирают основную ветвь, но между первым и последним может быть до двух дней пути. Это длинная колонна с возможными отставшими, и ее трудно защищать. Две отдельные группы оборотней выезжают из Чикаго по путям, которые идут вдоль основных ветвей, но между ними от восьмидесяти до ста шестидесяти километров. Они едут впереди, разведывая возможные территориальные проблемы.
— И обеспечивают защиту, — предположила я.
— Именно, — одобрительно произнес Коннор. — Они могут подъехать поближе к основной ветви, если нужно, но предоставляют основной Стае достаточно места для движения. И рассеиваются — позволяя основной группе оставаться небольшой — чтобы сохранять спокойствие местных.
— Но не всегда, — пробормотал Алексей.
— Вот где ты был последние две недели, — сказала я Коннору.
— Да. Оборотни в Колорадо. Вампиры в Аризоне. Среди других проблем.
— Как Райли? Забыла спросить прошлой ночью. — Райли — это бывший парень Лулу, оборотень, который был ошибочно обвинен в убийстве, когда фейри захотели захватить Чикаго. Мы помогли оправдать его, но в тот момент, когда вышел из своей камеры, он сразу же присоединился к каравану.
— Лучше, — ответил Коннор.
— Он нож.
Я посмотрела на Алексей.
— Возглавляет линию?
Алексей кивнул, отпивая кофе.
Я посмотрела на Коннора.
— Ты не хочешь мне рассказать, почему Габриэль считает, что нам может понадобится поддержка?
— Потому что кланом управляют придурки? — предложил Алексей.
Я перевела взгляд с него на Коннора, приподняв брови.
— Лидер высокомерен, — ответил Коннор. — Я позвонил своей двоюродной бабушке в Джорджию, чтобы разузнать подробности об инициации, и выяснил, что в последние несколько месяцев в рядах были некоторые несогласия. Насколько я могу судить, старейшины клана против молодых оборотней, но я не думаю, что это полная картина.
— Думаешь, они что-то скрывают от Габриэля?
— Да, — ответил Коннор. — Стая не похожа на Дом. Нас больше, но мы разбросаны по огромной территории, поэтому местные стаи иногда ведут себя как отдельные единицы. Это нормально для Апекса. Пока все ведут себя хорошо, все идет гладко. Но иногда они бунтуют. Я не знаю, такова ли ситуация здесь, но мы слышали об обидах, а ответы старейшин клана не вызывают особой уверенности.
— И поэтому мы едем туда, — предположила я, и Коннор кивнул.
— И вытаскивать меч без надобности не нужно бы, — произнес Алексей.
Я улыбнулась.
— Вампиры не достают свои мечи, если только не планируют их использовать.
Он издал звук, который я посчитала одобрением, но откуда мне было знать?
— Пойду заправлю байк, — сказал Коннор, поднимаясь и доставая деньги из кармана, бросив их на стол. — Оплатишь, Алексей?
Он бросил на меня многозначительный взгляд, а затем вышел, оставляя нас вдвоем. «И», — подумала я, — «пытаясь дать нам возможность поговорить».
Я поглядела на Алексея и увидела, что он смотрит на меня.
— Как твоя семья? — спросила я.
— Они Брекенриджи.
— Богаты, красивы и снисходительны?
Уголок его губ приподнялся.
— Можно и так сказать. А твоя?
Я обдумала свой ответ.
— Они Салливаны. Дипломатичные, дотошные и очень сосредоточенные на Доме Кадогана.
— Думаю, мы должны были бы быть врагами.
Я посмотрела на него.
— Да? То есть, я знаю, что между нами нет особой любви, но я не знала, что между нами есть какая-то активная вражда.
— Я бы скорее назвал это долгосрочной обидой.
Я кивнула. Я не сомневалась, что он говорит правду о своей семье — они же Брексы — но, думаю, он достаточно саркастично повел себя по отношению ко всему остальному. Но его голос был таким ровным, что сложно было сказать наверняка. С другой стороны, есть оборотни, которые не любят меня, и они не удосуживаются скрывать свои эмоции, так что я решила подыграть.
— Хорошо. Однако, мы должны держать марку перед Коннором. Особенно, учитывая, что он приложил столько усилий, чтобы мы могли друг с другом поговорить.
Он кивнул, бросив суровый взгляд в окно.
— Мне плевать на разговоры.