— Вы с Джорджией, кажется, близки, но ты не рассказал ей о фотографиях следов, которые мы нашли.
— Думаю, лучше, чтобы улики оставались у нас на руках, — ответил Коннор. — Я доверяю ей, но не доверяю клану. Так что мы сами займемся поисками, а они пусть ведут свои. Возможно, все мы придем к одному.
«Это будет его собственный фокус», — подумала я.
— Если это поможет, я не думаю, что она замешана в убийстве. Или его сокрытии.
— Я тоже думаю, что не замешана. Или, по крайней мере, не напрямую. Но она старейшина. Это значит, что она несет ответственность. — Коннор вздохнул. — Мне нужно поделиться новостями со Стаей, — сказал он и достал свой экран, поставив его вертикально на журнальный столик.
Он набрал номер, и пошел звонок, а через мгновение на экране появилось лицо его отца.
Волосы Габриэля Киина были стянуты на затылке ленточкой, а лицо покрыто светло-розовой слизью.
— Дети, — невозмутимо произнес он, кивнув нам по очереди.
— У меня много вопросов, — тихо сказала я.
— Как и у меня.
— Меня тут прихорашивают, — ответил его отец, прикрыв глаза. — В гости приехали твои племянницы и племянник, и они решили, что мне нужно сменить имидж. — За пределами кадра послышалось хихиканье, и его глаза расширились. — Никакой туши. Мои ресницы и так густые. — Он снова посмотрел на своего сына. — Есть ли какая-нибудь причина, по которой мне немедленно нужно ехать в Миннесоту? По крайней мере, как только я умоюсь.
— Прости, что разочаровываю, но нет. Но это не значит, что здесь ничего не происходит.
— Рассказывай, — промолвил его отец. — Медленно.
Коннор с трудом сдержал улыбку.
— Здесь определенно идет клановая борьба. Убили одного из старейшин, его тело оставили на инициации. А мы нашли следы рядом с тем местом, где бросили его тело. Животное, но не похожее ни на что из того, что мы видели. Оно пахло Стаей — кланом. И там ощущалась магия, но расщепленная.
Брови его отца поползли вверх.
— Что ж. Это много. Как его убили?
Пока Коннор рассказывал ему подробности, я отправила фотографии, которые мы сделали на тропинке.
— Не Стая, — заключил Габриэль. Должно быть, он просматривал фото на том же экране, по которому разговаривал с нами, потому что прищурившись смотрел на что-то слева от нас. — Не человек. Ничего подобного я раньше не видел. Они пахли Стаей?
— Да, — ответил Коннор.
— И испорченная магия, — произнес он. — Это что-то новенькое. Может, какая-то болезнь? Или заклинание?
— Мы не знаем, — ответил Коннор. — Но на курорте мы ее не почувствовали.
— Хмм, — произнес он. — А что насчет вражды?
— По-видимому, молодые против старых. Думаю, молодым оборотням надоело прятаться, скрывать свои личности.
— Именно это я и сказал Кэшу десять лет назад. Нет смысла прятаться. Больше нет. — Он перевел взгляд на меня. — Мы можем поблагодарить вампиров за то, что они приняли большую часть ударов на себя.
— Извини, но мне плевать, — процитировала я, и Габриэль улыбнулся.
— Каков следующий шаг? — спросил он.
— Они устроят поминки, — ответил Коннор. — Если в клане есть раскол, то мы, скорее всего, увидим доказательства этого, когда они начнут строить планы. Поминки — важное событие в Стае, — сказал он, переводя взгляд на меня. — Празднование жизни, воссоединение тела с землей.
— Они будут показательными, — произнесла я. — Если клан имел какое-то отношение к его смерти, если кто-то был на него зол, это может выйти наружу при разговорах.
— Может, — согласился Габриэль. — Если только у них не хватит смекалки, чтобы это скрыть.
— Касательно убийства ничего не скрывалось, — сказал Коннор. — Но посмотрим.
— Когда ты должен был вернуться? — спросил его отец.
— Завтра, — ответил Коннор, взглянув на меня. — Но мы это обсуждаем.
— Если вы оба справитесь, я бы хотел, чтобы вы остались еще на пару дней. Я не хочу, чтобы то, что заразило клан, распространилось на остальную часть Стаи. Это нужно изолировать и искоренить. Если они что-то заподозрят, скажите им — не знаю — что вы остаетесь, чтобы почтить память Лорена.
В поле зрения появилась крохотная ручонка с маленькой розовой кисточкой. Она нанесла на щеку Габриэля ярко-розовую пудру, оставив пятно.
— Спасибо, — проговорил Габриэль бесцветным голосом, прикрыв глаза. — Это очень мило.