«Настал колдовской час», — с грустью подумала я. Но это были не криптиды, не мифические существа. Они были такими же реальными, как и я.
Их было четверо. Цвет шерсти у всех разный: серебристый, бурый, рыжий и черный. Но их шерсть была спутана и местами облезла, показывая то, что казалось человеческой кожей. При всей своей массе, они были такими худыми, что под тонкой кожей виднелись кости и сухожилия.
«Тягучая сила», — говорила Бет, и теперь я поняла, что она имела в виду.
И поскольку в воздухе чувствовались только запахи крови, людей, дыма и клана, они бесспорно были из клана, даже если их магия была изломана. «Как это случилось?»
Они держались вместе, отмахиваясь от волков, словно те были всего лишь раздражающими насекомыми, но, похоже, не совсем понимали, что делать дальше. По крайней мере, до тех пор, пока бурое чудовище не шагнуло вперед, подняв морду к небу и испустив вой, от которого у меня на затылке встал дыбом каждый волосок… и монстр обратился в слух.
Он вытянул руку и швырнул черного волка, после чего тот приземлился в шести метрах от него, ужасно заскулив. Он перекатился на живот и снова заскулил. Потом поднялся на дрожащие лапы, встряхнулся и приготовился снова сделать выпад.
Пролилась первая кровь, по крайней мере, между чудовищами и волками, и сражение началось.
Оставшиеся волки бросились вперед, Коннор был во главе. Мне пришлось потрудиться, чтобы подавить свой страх и позволить ему сражаться самому. И поскольку я бессмертна, то достала кинжал из сапога.
Я выпустила клыки, мои глаза посеребрились. С блеснувшим в лунном свете клинком я подбежала к человеку, которая лежала лицом в грязи, из ее руки текла кровь. У нее были длинные каштановые волосы, миниатюрное тело, и меня сначала затрясло, когда я подумала, что обнаружила мертвую Карли.
Я взяла себя в руки, осторожно перевернула ее и проверила пульс.
Женщина не была мертва, и это была не Карли. У нее на лбу виднелась шишка, которая уже покраснела, и порез на щеке. Я проверила, не сломаны ли кости, и решила, что она ранена не настолько сильно, чтобы ее нельзя было перемещать. Я могла отнести ее в дом, но мне бы пришлось прорываться сквозь сражение; это было слишком рискованно. Я огляделась по сторонам и увидела остатки небольшого деревянного строения — с трех сторон защищенного от ветра — на холмистом зеленом пяточке. Вероятно, это место использовалось для кормления пасущихся животных, и они вспахивали его, чтобы посадить семена в землю.
Я убрала кинжал и подняла ее, наблюдая за схваткой и ожидая шанса пересечь поле битвы, и когда этот шанс представился, я побежала. Земля была сухой и твердой, борозды создавали препятствия, из-за чего каждый шаг становился опасным. Я увернулась от куска горящего дерева, отлетевшего из огня, когда куча обломков сдвинулась, осела.
Я положила ее в укрытие. Она застонала, когда я опустила ее, глаза открылись.
— Что произошло?
— Просто небольшое происшествие на вечеринке, — ответила я беспечным тоном, поскольку, предполагалось, что Сверхъестественные — это секрет. — Весьма мохнатое происшествие.
— Что… — начала она, затем села, ее глаза расширились, когда она увидела чудовище, ревущее перед огнем, в ее глазах отражалось пламя.
Потом ее глаза закатились, и она упала в обморок.
— Наверное, это и к лучшему, — произнесла я, а потом поднялась и повернулась лицом к сражению.
Волкам удалось разделить чудовищ, они разобрали их по одному. У Коннора был Бурый, и они наносили удары друг другу, с морд и когтей уже капала кровь соперников.
Монстр, как всегда, завидовал — крови, силе, сражению. Но здесь было достаточно монстров и испорченной магии, которая создала этих чудовищ. Я не могла так рисковать. Не сейчас.
«Нет», — сказала я, стараясь игнорировать настойчивость его просьбы.
Он заверил меня, что он сильнее. Что будет сражаться лучше, и я заключила сделку.
То, что я на самом деле говорила с монстром, в иной раз можно было посчитать кошмаром. И да, я могла использовать его силу. Пожалуй, могла воспользоваться его безнравственностью. Но у людей здесь странные отношения со сверхъестественными, и у нас хватало проблем. Я не собиралась усугублять ситуацию красными глазами и неистовостью, которую не могу контролировать.
«Сейчас я не могу пойти на сделку. Это слишком опасно».
Тогда я почувствовала его гнев, внутреннюю вспышку ярости из-за того, что я отвергаю его желания. Я согнулась пополам от резкой боли.