Коннор бросил взгляд на него.
— Я не позволял Кэшу ничего требовать. Я заставил его раскрыть свои карты, потому что он все равно собирался это сделать, даже если сначала устроит Элизе «судебные разбирательства».
Алексей прожевал мармелад, обдумывая это.
— Скорее всего. Идея Миранды?
— Судя по всему, — ответил Коннор, а затем взглянул на меня. — Есть новости от Тео?
Я запоздало сообразила, что не проверяла свой экран весь вечер. Я вытащила его, обнаружив кучу сообщений.
— Тео еще не смог связаться с Орденом по поводу магии, — сообщила я, просматривая сообщения, — но ни у кого из ОМБ или в его базах данных нет информации об этих существах. И они не соответствуют описанию Чудовища, которое больше похоже на медведя, чем на ходящего на задних лапах волка.
— Значит, Чудовище все же может существовать, — произнес Алексей, когда я сообщила Тео последние новости, втиснув в несколько слов уйму магического шантажа и драматизма оборотней. — Просто его нет здесь.
— Кто-то же должен знать, что это за штуки, — сказал Коннор. — Если этот квартет идиотов не сотворил эту магию, должен быть кто-то, кто знает об этой магии. Я тоже не очень разбираюсь в заклинаниях, но разве не нужно изначально знать, какую цель ты себе ставишь, прежде чем писать заклинание?
— Как рецепт, — произнесла я. — Если хочешь испечь хлеба, тебе нужен рецепт.
— Именно, — ответил Коннор. — Пойдем поговорим с Джуд и Эвелин. — Он взглянул на Алексея. — Хочешь Джона, Бейо и Маркуса?
Улыбка Алексея была коварной.
— Три к одному — звучит весьма забавно.
— Почему ты ешь сначала головы мармеладных мишек? — спросила я, когда мы вышли на улицу.
— Чтобы им было легче.
«Логика оборотней».
* * *
Дом Зейна был немного увеличенной версией хижины, и сходство в стиле и декоре начинало меня пугать. Я понимала группу, желающую жить вместе на курорте; как-никак, вампиры живут в домах. И, может, им всем настолько нравится стиль, чтобы не менять его, или их просто не интересует эстетика. Но было жутко входить и выходить из одинаковых-но-немного-отличающихся построек. Как будто каждая была разбитым отражением предыдущей.
Джуд была женщиной с загорелой кожей и несгибаемым взглядом. Ее волосы представляли собой ореол светлого цвета, макияж был ярким, а одежда украшена стразами и вышивкой. Эвелин, вероятно, было около двадцати пяти, она обладала копной прямых светлых волос, ее одежда была простой, а макияж легким. Намеренно или нет, она дистанцировалась от стиля своей матери.
— Мы ищем Зейна, — сказал Коннор. — Вы его видели?
— Уже как пару дней не видели, — ответила Джуд. Ее голос был хриплым и грубым, как у заядлой курильщицы.
— Обычно вы видитесь каждый день? — спросил Коннор.
— Само собой, он обычно заходит. Но это же может происходить раз в несколько дней? Да. У него своя жизнь.
— Как мы поняли, он живет здесь с вами, — сказала я.
— Живет, — ответила Джуд и не стала вдаваться в подробности. Поэтому я догадалась, что это все, что мы узнаем об организации сна ее сына.
Она села на диван, наклонившись вперед.
— Каково это — быть вампиром?
— По большей части мрачно.
— А каково жить в одном из этих вампирских домов?
— Мам, — промолвила Эвелин. — Я уверена, что тебе не следует об этом спрашивать.
— Не понимаю, почему. Она вампир. Она этого не скрывает. Вчера создала нового, разве нет?
— Нам нужно поговорить с Зейном, — сказал Коннор, пытаясь вернуть нас к теме, от который мы начали отступать.
Серьезность его тона, казалось, заставила ее — наконец-то — понять, что это не просто вежливый дружеский визит.
— Зачем?
— Мы думаем, что у него может быть полезная информация о проблемах, с которыми недавно столкнулся клан.
Джуд фыркнула.
— У него есть информация только о том, как быть занозой в моей заднице. Вытаскивает деньги из моего кошелька, потому что у него появилась какая-то новая цель. Какая-то новая одержимость. Заложил часть моего хорошего фарфора, чтобы раздобыть немного налички. Он это перерастет, — произнесла она, в ее голосе звучала убежденность, — но сейчас у него такой период.
Она драматично закатила глаза и, похоже, не понимала, что сообщив нам, что ее сын сорвиголова, мы станем только пристальнее присматриваться к нему. Или, может, это именно то, чего она хотела: чтобы кто-то разобрался с ее сыном.
— Как мы понимаем, он дружит с Джоном, Бейо и Маркусом.