— Думаю, ты должна спросить себя, почему должна его сдерживать.
Я лишь покачала головой.
— Ты его спрашивала?
— Спрашивала его о чем?
— Кто он? Чего он хочет? Что он может для тебя сделать?
— Я знаю, что он может для меня сделать. Совершать насилие.
— Ты сама прекрасно можешь совершать насилие. Для этого тебе не нужен монстр.
Я покачала головой.
— Может, я ошибаюсь, — сказала она, откинувшись назад и скрестив руки на груди. — Но даже если раньше он был чужим, то больше не чужой. Он — часть тебя, а ты — часть его. Вы застряли вместе. Так что придумай, как вам жить вместе.
— Так и Коннор сказал.
— Иногда ему в голову приходят хорошие идеи. — Ее лицо смягчилось от доброты и сопереживания. — Я знаю, ты чувствуешь, что пошла на риск, рассказав мне об этом. Но подумай о том, что, возможно, я не единственная, кто не станет тебя осуждать. Судя по тому, что я знаю, твои родители любят тебя, и хотели бы, чтобы ты позволила им помочь. Они не хотели бы, чтобы ты несла что-то настолько тяжелое в одиночку.
Я подумала о разговоре, который у меня состоялся с отцом, о том, что он был первым, кому я рассказала о превращении Карли.
— Иногда самый сложный поступок — это быть честными с теми, кого мы любим, в отношении того, кто мы есть. Иногда это лучшее, что мы можем сделать.
— Я подумаю об этом, — ответила я. Потому что это было самое большее, что я могла пообещать прямо сейчас.
* * *
Слишком уставшая, я оставила Трэйгера с Коннором мыть посуду, пообещав им, что смогу благополучно проделать сорокаметровый путь обратно до хижины.
На курорте было тихо, как на кладбище. Ни костров, ни шумных вечеринок. Вместо этого хижины были освещены изнутри и снаружи, даже самые храбрые оборотни сидели внутри с запертыми дверями. Даже если они нам не поверили — или другим сражавшимся оборотням — насчет напавших существ, они не хотели рисковать.
Я добралась до хижины, с удивлением обнаружив на ступеньках Алексея.
— Привет, — сказала я, подойдя к крыльцу. — Ты ждешь Коннора?
— Не-а, — ответил он. — Я стою на страже.
— На страже?
Он поднял голову и бросил взгляд назад.
— Я буду приглядывать за этим местом, пока ты спишь. Из-за ставней.
Я буквально вытаращилась на него.
— Ты собираешься охранять хижину.
— Таков план.
Я подумывала войти внутрь, оставив его выполнять свою работу. Но поразмыслила над тем, чем я поделилась с Джорджией, над легкостью, которую почувствовала, сделав признание. Поэтому еще раз рискнула и села на ступеньку рядом с Алексеем.
— Я ценю, что ты заботишься о Конноре. И ценю, что ты приглядываешь за мной.
Он кивнул.
— Я выросла в Доме Кадогана. Он всегда охраняется, на окнах всегда большие ставни. В Париже была охрана, но не было ставней. Просто большие бархатные шторы. Они были прекрасны — темно-синие, того же цвета, что и полночное небо. Но это были шторы. Однажды ночью я тренировалась двенадцать часов — это была зима — и практически упала в кровать, когда наступил рассвет. Не проверив шторы.
Мгновение он молчал, тишину заполнили насекомые. Затем он почти нерешительно спросил:
— Что произошло?
— Мы думаем, что мои ноги обожгло примерно за десять минут до того, как я с криком проснулась. В Доме Дюма был охранник-человек, и она, услышав меня, прибежала. Она зашторила окна и забинтовала меня. Мне пришлось убеждать родителей не лететь в Париж. И я усвоила урок касательно проверки штор.
— Я исцелилась, — произнесла я, — ведь я вампир. Но на это ушла неделя, и в то время ничто не могло уменьшить боль. — Я посмотрела на него. — Я знаю, что твой караул касается не только меня. Но я это ценю. Я просто хотела, чтобы ты это знал. Так что, спасибо тебе.
Он кивнул.
— Не за что, Элиза.
Это был первый раз, когда он произнес мое имя.
Глава 20
— Мне нужно купить Алексею полкило мармеладных мишек, — сказала я после заката, когда мы собирались уходить.
Коннор фыркнул, хрустя ярко-красным яблоком.
— Флирт с ним не заставит меня полюбить тебя.
— Сахарный флирт — это не эмоциональный флирт. И на самом деле это вовсе не флирт, — поправила я, пристегивая свою катану. — Это плата за оказанные услуги.
— Все еще звучит как флирт.
— Ты сообщил последние новости своему отцу?