— Нормально. Дифирамбов не пела, обещала загрузить работой под завязку.
— Оливия строга, но справедлива. Михаил Иванович был добряк, в основном она поддерживала дисциплину.
— Чересчур строга, — вздохнула гардеробщица Геннадьевна.
— Кузьминична, вы сказали, что прежнего директора убили?
— Вначале думали, что самоубийство, вот только зачем Ивановичу было лезть в петлю, и тем более здесь? Утром Оливия сообщила, что помогли ему, бедолашному, и все встало на свои места.
— Не понимаю, что встало на свои места?
— Не было у него причины порывать с жизнью. Все у него было хорошо, с какой стороны ни посмотри. Он лет десять как разведен был, и вот у него с Оливией роман стал налаживаться, она тоже разведенка. Весь такой окрыленный ходил, и Оливия перестала после работы задерживаться. Они всегда вместе уезжали, как голубки.
— Что-то я не заметила, чтобы она сильно переживала, — непроизвольно вырвалось у меня.
— Оливия сильная женщина и умеет держать себя в руках. Когда это произошло с Ивановичем, то ей так плохо стало, что «скорую» вызывали. На ней лица не было, бледная как смерть.
— А я вот что скажу… — вмешалась гардеробщица, но тут в коридоре громко хлопнула дверь.
— Атас! Оливия идет! — Геннадьевна изменилась в лице и сразу юркнула на свое место.
Мне тоже было ни к чему, чтобы она меня застала здесь праздно болтающей, так что я быстро поднялась по лестнице на второй этаж.
«Атас!» — слово из детства, так мальчишки сообщали об опасности. И тут мне показалось, что это слово подходит для прозвища Оливии. Но почему с Оливией у меня ассоциируется опасность? И какое у нее редкое для наших краев имя! Не иначе как древнеримское или древнегреческое.
Информационный отдел представлял собой огромную комнату, разделенную на две части стеллажами с книгами. Все остальное пространство было до предела забито столами, передвигаться между которыми можно было только бочком. Несмотря на такую тесноту, мне выделили стол и древний компьютер, «четверку», который был пределом моих желаний, когда я еще училась в младших классах школы. Техническое оснащение библиотеки оставляло желать лучшего. Видимо, вышестоящее руководство считает, что в Исторической библиотеке все должно быть старым, соответствующим названию. Сотрудников в отделе было семеро, но присутствовали не все. Валентина Васильевна оказалась значительно общительнее и радушнее Оливии. Полноватая и улыбчивая, она чем-то напомнила мне Марту. Найти, чем меня занять, для нее не составило труда.
— Раз с компьютером на «ты», будешь вносить в электронную базу данные из книжных каталогов. С каталогами работать умеешь?
— Студенткой в библиотеки ходила, книги по каталогам заказывала.
— Хорошо, но в нашем деле есть некоторые нюансы.
Усадив меня, Валентина прочитала мне лекцию протяженностью до обеда, и я поняла, что, перефразируя известную цитату, не все так просто в датском королевстве. Обедали все тут же, выложив принесенное с собой, а я, поблагодарив за предложенные чай с печеньем, отправилась на поиски кафе, чтобы нормально поесть.
Только я вознамерилась выйти за пределы монастырских стен, как услышала позади:
— Иванна!
Обернувшись, я увидела улыбающегося Стаса с неизменной папкой под мышкой. Когда я была репортером криминальной хроники, он снабжал меня информацией. Стас тогда работал следователем и даже немного приударял за мной. Появление в моей жизни Егора он принял философски и оставил меня в покое.
— Как я рад тебя видеть! — завел он песнь еще издалека, так что на нас стали оглядываться. В мои ближайшие планы входила встреча со Стасом, но не возле библиотеки. Если здесь узнают о моей дружбе с милицией, то не будут полностью откровенны со мной. — Что за маскарад, Иванна? Куда ты дела свои прекрасные светлые кудри? По правде сказать, я тебя едва узнал. Ты в бегах, и твой фоторобот висит на доске объявлений «Их разыскивает милиция»?
— Кудрей у меня никогда не было, Стас. Прекращай балаган, лучше отведи в ближайшее кафе, а то я умираю от голода.
Взгляд Стаса устремился в направлении здания библиотеки, и на его лице отразилась работа мысли и сомнения.
— Я тут по небольшому делу. Подожди минут десять, я быстренько управлюсь, и займемся твоим кормлением.
Из опыта общения с ним мне известно, что «быстренько, за десять минут» могут превратиться в долгие часы ожидания, так что я категорично заявила:
— Через десять минут голод превратит мое прекрасное тело в бездыханный труп. Поэтому, с тобой или без тебя, но я отправляюсь на поиски кафе.