– Не думаю, он скорее испугался. Как и все мы, Гиллан. Ты так страшно кричала, но слов было не разобрать.
– Надо же, а я ничего не помню, – солгала я. – Так бывает, если сильно удариться головой. К тому же посмотрите вокруг: какие еще сны могут сниться на этой унылой, неприютной земле?
И тут только я поняла, какую совершила ошибку.
– О чем ты? – удивленно спросила Килдас. – Здесь совсем не хуже, чем в Долинах! Гляди, как снег переливается под солнцем – точно россыпь бриллиантов! А как чудесно блестит лед!
Но я не видела никакого солнца. Над нашими головами висело тяжелое свинцовое небо, земля была засыпана мелкой белой крупой, а вовсе не бриллиантами, а обледеневшие ветки выглядели не чудесно, а безжизненно. Как бы я хотела попасть под власть иллюзии! Но сколько бы я ни напрягала волю, ничего не выходило: все вокруг по-прежнему было серым и пугающим. Деревья походили на застывших чудовищ, тянущих к нам свои тонкие страшные руки, а любая тень казалась злобной тварью, которая только и ждет, когда зазевается путник.
Я закрыла глаза, сосредоточилась, открыла… Ничего. Все тот же удручающий пейзаж. Тут я с ужасом поняла, что не чувствую Силу: раньше, стоило мне напрячь волю, Сила изливалась из меня мощным потоком, а теперь это был тоненький, почти пересохший ручеек. Что, если она больше не вернется ко мне? О, как же я была самонадеянна! Но нет, нельзя поддаваться страху, я не позволю им узнать о моей слабости!
Время от времени кто-нибудь из Всадников – муж одной из девушек – составлял нам компанию, но Херрел не появлялся. Я вообще не видела его с тех пор, как мы покинули лагерь. Зато Халс уже во второй раз проезжал вдоль нашего маленького отряда. Улучив момент, когда конь его замедлил шаг, а кобыла Солфинны живо затрусила вперед, я непринужденно спросила:
– Мой господин, а где же Херрел?
Губы Халса изогнулись в издевательской ухмылке, и он с преувеличенной вежливостью ответил:
– Он скачет позади, госпожа. Передать ему, что вы желаете с ним поговорить? О деле, несомненно, великой важности?
– Не нужно. Скажите лишь, что у меня все хорошо.
Взгляд его красных глаз блуждал по моему лицу, словно Халс силился прочесть мои мысли, но отчего-то мне казалось, что это ему не под силу.
– Очень мудро с вашей стороны, госпожа, не отвлекать его – Хирон уверен, что сейчас умения Херрела пригодятся как никогда. Когда грозит опасность – на счету каждый Всадник… – произнес Халс и, понизив голос, добавил: – Поначалу меня злило, что Херрел, этот криворукий убогий Херрел, умудрился заполучить женщину. Но теперь я вижу, что судьба распорядилась справедливо, одарив его невестой под стать ему самому.
– Благодарю вас, господин, – невозмутимо произнесла я. О, каких усилий мне это стоило! – Все мы зачастую склонны превратно судить о ближних. Если мой муж счастлив, то счастлива и я.
Я лгала, и Халс это знал, но ложь эта была для меня спасительной соломинкой, за которую я продолжала отчаянно цепляться.
Что мы, в сущности, знали о Всадниках? Мои спутницы, пребывавшие в сладком плену чар, были не в состоянии увидеть истину. А я… я была измучена страхами и подозрениями и уже сама себе не доверяла. Однако мне совершенно точно не нравился Халс, от тяжелого взгляда Хирона мне делалось неприятно, и я помнила, с какой ненавистью смотрели на меня вчера остальные.
А что же Херрел? Я подумала о нашей первой встрече, когда он провозгласил меня своей женой, набросив на плечи свой плащ; о ночи, когда я, подгоняемая чужой злой волей, проснулась и увидела его в обличье горной кошки. И о вчерашнем дне, когда в этом же обличье он бросился в битву и я чуть не оглохла от воя и криков.
Там, в Глотке ястреба, я думала, что готова принять этого незнакомца. Но так ли оно и было на самом деле? Как можно принять того, чья природа тебе неизвестна? И вот теперь на поверку оказалось, что я такая же трусиха, как и Мэрим, – разве что скрывать свое малодушие у меня получается лучше. Кто же ты, Херрел? Человек или зверь? Какое из твоих обличий истинно – не знаю. Вот почему я избегаю твоих объятий и радуюсь, что не стала тебе настоящей женой… Килдас, Солфинна и остальные – им подобные сомнения неведомы, и потому они счастливы делить ложе с мужьями. Вот только с кем они проводят каждую ночь – с человеком или зверем?..
Халс тем временем подъехал ко мне вплотную.
– Истинное зрение, госпожа, может принести немало разочарований, – сказал он едва слышно. – Тебе не место среди нас.
– Если и так, господин, говорить об этом слишком поздно. Как знать, быть может, вы еще измените свое мнение обо мне.
Он пожал плечами: