И лишь топор, который был моим партнером вместо жениха из плоти и крови, был суровым предвестием того, что со временем ждало не только меня, но и всю мою родную страну – Высший Холлак.
После отъезда лорда Нолона жизнь вернулась в прежнюю колею. Мне предстояло жить под родительским кровом, пока я не достигну брачного возраста и пока мой лорд не призовет меня.
Однако незначительные изменения в моей жизни все же произошли. На больших празднествах я теперь сидела по левую руку от дяди и ко мне обращались, называя новым титулом – леди Ульмсдейла. На моей праздничной одежде теперь был не один герб, а два, разделенные золотой лентой. Слева – грифон Ульмсдейла, сверкающий драгоценными камнями, а справа – Сломанный Меч Харба. Этот знаменитый воин основал наш род в Высшем Холлаке и прославил его, когда победил Сломанным Мечом ужасного Демона Пустыни.
На именины я получала подарки от лорда Керована с приветствиями и поздравлениями. Тем не менее сам Керован был для меня чем-то нереальным.
Овдовев, мой дядя поручил управление замком Иткрипт своей сестре – госпоже Мэт. И она же взяла на себя мое воспитание. Тому-то и тому-то обязательно следовало научиться, чтобы стать хорошей хозяйкой в доме мужа. Задания госпожи Мэт становились все труднее. Порой мне хотелось навсегда забыть об Ульмсдейле и его наследнике, и все мое существо охватывало страстное желание быть незамужней и свободной. Увы, ускользнуть от госпожи Мэт и ее чувства долга было невозможно.
Я совсем не помнила дядину жену. У него почему-то не было наследника, и за годы, прошедшие со дня смерти супруги, он так больше и не женился. Я иногда думала, что дядя просто не осмеливался хоть немного поколебать авторитет госпожи Мэт. Нельзя отрицать, что она была хорошей хозяйкой, она умело управляла замком и приносила мир и покой всем, кто жил под его сенью.
В юности (с трудом верилось, что леди Мэт была когда-то молодой девушкой) ее обручили – тоже с помощью топора – с лордом из южных долин. Но прежде чем она стала настоящей супругой, пришла весть о его смерти от изнуряющей лихорадки. Никто не знал, сожалела ли она об этой потере. Когда минуло время траура, она удалилась в Норстед – монастырь, весьма почитаемый за ученость и благочестие обитающих в нем женщин. Но смерть жены ее брата произошла до того, как госпожа Мэт дала монашеский обет, и она вернулась в Иткрипт, чтобы выполнять обязанности его хозяйки.
Мэт всегда носила строгое платье и дважды в год совершала паломничество в Норстед. Когда я подросла, она стала брать меня с собой.
Вопрос о наследнике дяди оставался нерешенным, так как он не сделал никакого распоряжения на сей счет. У него была младшая сестра – Ислога, которая вышла замуж и родила сына и дочь. Но этот сын уже был объявлен наследником своего отца и, следовательно, не мог являться наследником дяди.
Я была дочерью дядиного младшего сводного брата, но, не будучи мужчиной, не могла стать наследницей, кроме как по прямому распоряжению, которого мой дядя не отдавал. Мое приданое было достаточно богатым, чтобы привлечь хорошего мужа, и дядя мог, если бы захотел (нет, это даже было его долгом!), назвать наследником моего супруга.
Я думаю, что госпоже Мэт хотелось бы видеть меня в монастыре, она не желала моей свадьбы. И по правде говоря, поездки в Норстед мне нравились. Мой ум был пытлив от рождения, и это привлекло ко мне внимание бывшей настоятельницы Малвинны, старой и очень мудрой. После доверительной беседы она позволила мне заниматься в библиотеке монастыря.
В шкафах библиотеки хранились настоящие сокровища – свитки с записями о путешествиях, о войнах, о прошлом. Эти истории меня зачаровывали.
Но больше всего меня увлекали упоминания о Древних, которые правили этой страной до того, как на север пришли наши люди. Я хорошо понимала, что эти сведения искажены, ведь Древние ушли отсюда еще до появления моих предков. Они встретили лишь немногих из Древних, которые, возможно, были низшими существами и были оставлены здесь, как если бы кто-то сбросил поношенный плащ лишь для того, чтобы исказить наше представление об их народе.
Некоторые из Древних были связаны со Злом, как тот Демон, которого убил Харб, и сохранились еще места, где таилось черное колдовство; они были весьма опасны для неосторожного человека. Другие Древние заслуживали благодарности и даров. Такова была Гуннора – Мать Плодородия, которой поклонялись все женщины и чьи тайны были по-своему столь же велики, как Поклонение Очищающему Пламени, которому был посвящен женский монастырь. Я сама носила амулет Гунноры – пшеничный колос, перевитый с виноградной лозой.