Времени оставалось мало. «Этой ночью необходимо навязать бой», — думал Саймон, убирая в карман на поясе наблюдательную трубку. Джелита перед отъездом подробно описала ему подземные ходы, и прошлой ночью он, Ингвальд и Дарстен спустились в пещеру, откуда они начинались. Там их взорам предстал древний алтарь, воздвигнутый богам, память о которых давно исчезла, как и прах тех, кто поклонялся им. Все испытали в подземелье какое-то странное возбуждение, от которого перехватывало дыхание, а Саймон даже вынужден был напрячь волю, чтобы унять дрожь в теле. Похоже, не только к услугам колдуний прибегали люди, которые много веков тому назад жили в этом мире, если до сих пор в его подземных тайниках противоборствовали эти странные, и, как чувствовал Саймон, могучие силы.
Спрыгнув со скалы, он направился к расселине, где притаились трое разведчиков и один сокольничий.
— Никаких известий?
«Глупый вопрос», — подумал Саймон. Он бы и сам в тот же миг узнал о ее прибытии, будь она здесь. Однако один из разведчиков, увидев командира, вскочил на ноги.
— Есть сообщение от сенешаля, Капитан. Эннер Осберик снарядил корабль и готов сняться с якоря, но не знает, долго ли продержится ветер.
Ветер… Нет, над стихиями Саймон не властен, это уж точно. И если Джелита не появится, им так или иначе придется начать боевые действия, подвергнув себя опасностям, которые несет настоящий шторм.
Послышался резкий птичий крик, и черно-белый сокол Ункара, снизившись кругами, сел на запястье хозяина.
— Сенешаль возвращается, — сказал сокольничий.
Для Саймона по-прежнему оставалось загадкой это общение человека с птицей, но он давно убедился, что сведения сокольничьих всегда точны, а уж то, что разведка с помощью соколов стократ быстрее любой другой, и говорить нечего. Корис возвращался с патрулирования, и Саймон понимал, что сенешаль настроен выступить немедленно, и что на этот раз придется ему уступить. Но где же Джелита?
Движения Кориса как всегда были собранны и экономны, и Саймон до сих пор поражался этому, глядя на его неуклюжее тело. Огромный Топор Вольта был скрыт под походным плащом, но на голове сенешаля сверкал шлем с соколом, и уж кто-кто, а Саймон знал, что это значит — Корис готов ринуться в бой.
— Этой ночью мы выступаем! Эннер говорит, что ветер пока благоприятный, а что будет дальше — неизвестно, — он помолчал и чуть смущенно добавил: — С севера никаких известий.
— Что ж, так тому и быть! Вальдис! Оповести всех: как только стемнеет — мы выступаем.
Юноша исчез среди камней со скоростью пущенной стрелы. Из-под открытого забрала сверкнули глаза Ункара:
— Похоже, будет дождь. Тем лучше для нас. Итак, Хранитель Границы, наш час — сумерки… — с соколом на запястье он последовал за Вальдисом, чтобы собрать своих людей.
Заката в этот вечер никто не видел — тяжелые тучи расстилались до горизонта. Усилилось волнение на море. Вот-вот должен был появиться Осберик на своем корабле-приманке.
У мародеров было три наблюдательных пункта — два на самом рифе и один на центральной башне крепости; в плохую погоду на всех этих точках стояли наблюдатели. Тех, что на рифе, можно было не опасаться, но с башни просматривались подступы к замку, и Саймона это беспокоило, хотя он отдал приказ, чтобы использовались все маломальские укрытия на этом пространстве. Надеялся он и на то, что атакующих прикроет дождь.
Но штормовой ветер опередил дождь, медлить было нельзя. И только сумерки скрывали людей Саймона, когда они цепочкой пересекали пустошь, отделявшую их от входа в подземелье. Пока все шло благополучно. Неожиданно во мраке пещеры что-то вспыхнуло, и Саймон услышал удивленный возглас Кориса, — светилось лезвие Топора Вольта. А Саймон вновь почувствовал, как от ветхого алтаря исходит мощный поток энергии, но он не мог определить ее природы, и от этого ему было не по себе.
— Благославляющий свет! — рассмеялся Корис. — Спасибо тебе, Вольт, за такую милость!
— Не задерживайся! — потребовал Саймон. — Ты не знаешь, какие силы можешь пробудить этим светом.
Начало потайного хода они нашли быстро. У Саймона по спине бегали мурашки, волосы на голове шевелились, хотя на нем был шлем — так все вокруг было наэлектризовано. Каменные стены, покрытые слизью, тускло отражали свет походных фонарей. С каждым шагом во влажном воздухе подземелья усиливался запах гнили. Каменные плиты под ногами вздрагивали от глухих ударов бушующего внизу моря.
Наконец, они вышли к лестнице, ступени которой были крест-накрест иссечены серебристыми бороздами, словно какие-то гигантские слизняки веками прокладывали здесь свои дорожки. Поднимаясь, Саймон считал ступеньки, как научила его Джелита, и подумал о том, что дорого бы сейчас дал, чтобы она или Лоиса оказались рядом, поскольку все-таки опасался заблудиться в этом лабиринте.