Теперь я могла рассчитывать только на свои пять физических чувств, и это было похоже на утрату половины зрения. Однако я все еще пыталась узнать, не могу ли хоть немного пользоваться своими способностями. Поскольку Айлия тоже из моего мира, у меня была слабая надежда на существование мысленной связи между нами. В этом случае я могла бы узнать от нее, куда же ее ведут, какие опасности лежат между нами и даже, при очень хорошем мысленном контакте, увидеть ее глазами. Надежда была очень слабая, но я прижалась спиной к разрушенной стене и сосредоточилась на Айлии, мысленно рисуя ее изображение и требуя ответа. Но…
Вот! Я привскочила и задохнулась. Это же не мозг Вупсалки, нет! Но я его коснулась, просто коснулась края мысленной передачи такой мощности, что меня отключили, смахнули с дороги, потому что передача шла в другом направлении. Конечно, это не Айлия. Но можно ли быть уверенной, что тот, мозга кого я коснулась, был из моего мира и тренированный во Власти? Правильно ли я предполагала, что через Ворота могли пройти и другие? Но… Одна моя часть страстно желала возобновления контакта со своим, из своего мира, а другая предупреждала об опасности. Я знала историю Эскора. Там немного говорилось о том, что Воротами часто пользовались Темные. Общение с Темной Силой могло удвоить мои несчастья. Я не могла поверить, что те полулюди из города башен или те, которые ехали в движущейся крепости, были из Эскора. Мы никогда не делали машин. Мы ненавидели в Колдерах то, что они были в какой-то степени полулюдьми, частью машин, которые они обслуживали.
Мудрые Женщины считали наш выбор правильным, потому что в последнем великом сражении в Горме сила мозга победила и уничтожила всех тех, кто объединился с металлом. Но все-таки где-то близко был человек из моего мира. Я мечтала найти его, но не решалась, так как хотела узнать о нем — побольше.
Колея, оставленная краулером, была ясно видна в лунном свете, но звуки уже растворились вдали. По этой дороге ушла Айлия, и я тоже должна идти по ней. Я выпила немного воды, спустилась вниз и пошла по колее. Все чаще попадались остатки строений. Ясно, что когда-то здесь был город, совсем другой, не похожий на башенный, но столь же большой и значительный. Колея пошла между высокими стенами и вдруг вышла в открытое пространство вроде громадного кратера или бассейна в глубине земли. Здесь не было никаких остатков зданий, но были места, покрытые каким-то стеклянным материалом, и колея огибала их, как будто звенья не могли идти по такой гладкой поверхности. Колея вела к центру кратера, где было черное отверстие, вроде входа в шахту, какую мы нашли в городе, но шириной в основание башни. Спрятаться здесь было решительно негде. Если я подойду к шахте при лунном свете, меня так же хорошо увидят, как если бы я трубила в рог у ворот замка. Но ведь Айлия наверняка ушла через эту дыру. На мне лежала тяжелая ответственность за Айлию, и я должна освободить ее, если только смогу. Я снова отступила в тень к последней разрушенной стене, закрыла глаза ладонью левой руки, а правой дотронулась до жезла в своем поясе. У меня не было другого предмета Власти. Может, жезл добавит что-то к моим ограниченным силам? Я нарисовала в мозгу Айлию и послала поисковую мысль. Я встретила пустоту. Мозг Айлии был блокирован. Я попыталась очень осторожно, как бы кончиками пальцев, найти источник, блокирующий ее мозг, но нащупала совершенно не то, на что рассчитывала — что-то абсолютно чуждое тому, что я знала. Машина с Властью? Этого не может быть! Власть противостоит и всегда противостояла машинам. Мудрая Женщина может при необходимости пользоваться обыкновенным стальным оружием, как это иной раз делала моя мать, но в основном Мудрые Женщины пользуются Властью. Но даже такая модификация оружия, как арбалет, и то требует тщательной подготовки мысленного рисунка. Мы не дружим с машинами. Однако мое прикосновение сказало мне, что мозг Айлии заблокирован с помощью машины. Неужели знания Эскора смешались тут с местными и произвели такой чудовищный гибрид? Было бы полным безумием войти в эту дыру впереди, не зная, с чем там придется встретиться, но и бросить Айлию я тоже не могла и сейчас не знала, что делать. Такое состояние было настолько чуждым моей природе, что я стала легкой жертвой того, что последовало за мной, а мой мозг был так занят сиюминутной дилеммой, что я оказалась неподготовленной и беззащитной.