– Понятно, – вздохнула я расстроенно.
Это не укрылось от Светки.
– Мирослава, у тебя все хорошо?
Признаться подруге, что мой праздник развалился, как карточный домик от прорыва ветра, оказалось выше моих сил.
– Да нет, нормально все.
– Точно? – с тревогой переспросила Светка.
Я поморщилась, но ответила:
– Угу.
Из трубки понеслось облегченное:
– Фух. А то уж подумала, стряслось что, надо ехать выручать подружайку. У нас тут тоже небольшой сабантуй. Григора повысили, отмечаем безалкогольным шампанским.
– Почему безалкогольным? – машинально спросила я, уже уплывая мыслями к Кириллу, который каким-то удивительным образом испарился из квартиры, оставив обувь и верхнюю одежду.
Светка сообщила:
– Завтра ехать на дачу, а на дороге постов понаставили. Не хочется после повышения угодить в… ну, сама понимаешь, куда.
– Гм, да, – протянула я, все больше отдаляясь от трескотни подруги.
Прежде чем мы распрощались, она успела поведать о новой костюмной паре, которую купила на распродаже в шоуруме на Таганской, куда я непременно должна сходить. Также я узнала, что семейство Бугровых уехало отдыхать на Бали, безглютеновый хлеб подорожал, а в тренде короткая стрижка типа «пикси». Что такое это «пикси», я не представляла, но согласно мычала в трубку, пока, наконец, не вставила слова деликатного прощания.
Убрав телефон в карман джинсов, я потерла лоб. Звонок Светке ничего не сообщил. Точнее сообщил, что о Кирилле она ничего не знает.
– Далеко он уйти не мог, – вновь начала рассуждать я. – На улице морозяка и снег. Единственное, куда можно было деться в домашних тапочках, это зайти к соседу.
Я напрягла память, пытаясь вспомнить, с какими соседями мы дружили. Напрягаться пришлось недолго, поскольку с соседями мы не дружили вовсе. Только здоровались иногда невнятно, если сталкивались на лестничной площадке. Едва ли Кирилл внезапно завел себе среди них друзей.
Однако других разумных объяснений не было.
Накинув пальто и сунув ноги в ботинки, я вышла на лестничную клетку. В доме десять этажей, но, к счастью, постройка новая и заселены только несколько квартир на четвертом и десятом этажах. На седьмом жилая только наша.
Выдохнув, я вошла в лифт и спустилась на четвертый. Когда позвонила в дверь, ее открыла девушка в халате и с ребенком на руках. Ребенок размазывает по лицу детское питание, мамаша подкидывает его, стараясь взять удобнее, потому что детина немаленькая.
Она уставилась на меня ошалелыми глазами, так смотрят только замученные бытом люди, и сказала:
– Здрасте. Вам кого?
– Эм… – протянула я, слегка смешавшись. – К вам тут молодой человек не заходил? Высокий, черноволосый и с голубыми глазами.
Девушка окинула меня подозрительным взглядом.
– Проповедь какую-нибудь читать? – спросила она.
– Проповедь? – удивилась я. – Что? Нет. Это мой молодой человек. Вышел куда-то, найти не могу.
Лицо девушки сразу стало понимающим, а во взгляде появилось сочувствие. Она в который раз подкинула ребенка, который испачканными в детском питании пальцами полез ей в волосы, и сказала:
– Это они могут. Уйдет в магазин, а нет несколько часов. Потом оказывается, с друзьями встретился, заболтался, я тут сижу, продукты жду. У меня стирка, глажка, уборка, готовка, а он с друзьями.
Я неловко улыбнулась, спешно придумывая, как поскорее распрощаться с ней и не слушать душещипательные истории о бытовых драмах. Девушка продолжала рассказывать о тяготах семейной жизни, а я демонстративно косилась на лифт.
Спустя несколько минут ее вещаний, я проговорила громко, прерывая речь девушки:
– Спасибо большое. Мне пора. Если встретите Кирилла, так зовут моего парня, скажите, чтобы шел домой. Я его жду. Удачи в вашем нелегком деле.
И, развернувшись, поспешила к лифту. Девушка попыталась помахать мне, но одной рукой удерживать дитятю сложно, потому она лишь закивала, мол, да-да, и вам того же, заходите еще.
Посетив оставшиеся несколько квартир, в которых, к счастью оказались более спокойные жильцы, выяснила, что Кир к ним тоже не заходил. Не нашла я его и на открытой террасе на десятом этаже, где общий балкон по периметру всего дома.
Глава 3
В квартиру вернулась в глубокой задумчивости. Кирилла нигде нет, одежду он не брал, телефон недоступен, а если бы стал доступен, мне пришло бы сообщение. Никто его не видел, никто, ничего не знает.
– Ну так просто не бывает, – проговорила я. – Не пошел же он на улицу в домашних тапках.