- Поход за мукой отменяется, - ответила она. - Флори не может разродиться, и ее муж пришел в замок за помощью. Мы поедем туда, а ты оставайся дома и займись чем-нибудь полезным.
- А можно мне с вами? – попросила я, желая увидеть своими глазами и деревню, и окрестности, да и моя помощь вполне могла пригодиться. – Пожалуйста.
- Ладно, беги за плащом, - согласилась Эдана, и я помчалась обратно.
- Что такое? – Джинни уже почти заправила кровать и, накрыв подушки покрывалом, удивленно посмотрела на меня. – Почему вы не завтракаете?
- Флори не может разродиться, - повторила я слова тетки. – Мы едем в деревню.
- Кровь Христова! – испуганно воскликнула служанка и, открыв сундук, достала плащ. – Конечно, нужно помочь бедняжке! Нельзя держать обиду, нам на том свете все наши хорошие поступки зачтутся!
Я накинула плащ из такой же грубой шерсти, как и платье, и завязала под шеей широкие ленты. Что ж, вперед, к приключениям.
Мы вышли из замка, и я даже поежилась от прохладного ветра, несущего аромат моря и мелкие капли дождя. Высокий худой мужчина в старой потертой шляпе и курточке с заплатой на рукаве стоял у небольшой телеги, запряженной грустной серой лошадкой, и нервно потирал руки.
- Спасибо вам! – завидев нас, воскликнул он, и я заметила, что его глаза красные и под ними залегли тени. – Спасибо, что согласились помочь Флори!
Маири поджала губы и молча уселась на телегу, а Эдана похлопала его по плечу и спросила:
- Когда все началось, Бойд?
- Около полуночи, - ответил мужчина, и его голос задрожал. – Кузнец сказал, что дитя лежит неправильно, и ее нужно резать, чтобы спасти хотя бы ребенка.
- Кузнец? – вырвалось у меня, и он кивнул:
- Да, Уилли всегда принимает роды у коров и кобыл. Он знает в этом толк.
Ужас! Мне стало дурно, стоило только представить, сколько женщин погибло в это время от родов. Кузнец, принимающий роды у лошадей и коров, дает консультации…
- Никто никого не будет резать, - твердо сказала Эдана и устроилась на телеге. – Поехали, Бойд! И побыстрее!
Я тоже запрыгнула на солому, и вскоре мы уже ехали по дороге к виднеющимся на холме домикам.
Глава 7
Глава 7
Миновав лесную опушку, мы выехали на открытое пространство, и я чуть не ахнула, увидев с левой стороны круглое, как блюдце, озеро. Его поверхность переливалась, будто старинное зеркало, и в нем отражались поросшие лесом холмы и пасмурное небо с обрывками темных туч. Посмотрев направо, я зацепилась взглядом за замок графа и не могла понять, что меня в нем так притягивает. Даже издалека было видно, что его стены густо поросли плющом, и он напомнил мне сурового горца в зеленом пледе. Сиреневая дымка вересковых пустошей за его стенами придавала замку загадочности и таинственности, отчего у меня тоскливо защемила душа. Странное чувство…
- Что случилось, Арабелла? – тихо спросила Маири, склонившись ко мне. – Твои глаза видят то, что не видно другим?
- Нет, но при взгляде на этот замок у меня на душе появилось странное чувство… - прошептала и оторвала взгляд от зеленых стен. – Словно… словно…
- Словно у тебя внутри стало тесно, душа трепещет, а кончики пальцев холодеют? – продолжила за меня тетка.
- Да… похоже… - я сжала пальцы в кулак, чтобы немного согреть ледяные пучки. – Что это значит?
- Ты единственная из нас получила способности древних «видящих». Это отголосок настоящей силы ясновидения, - тихо сказала Маири. – Арабелла, ты предчувствуешь события. Что вызвало в тебе это чувство?
- Замок… - я оглянулась и снова испытала это странное ощущение.
- Итак, высшие силы предупреждают тебя, что произойдет нечто, связанное с графом, - задумчиво произнесла тетка. – Что ты чувствуешь? Страх, волнение, душевную боль?
- Нет… это похоже на падение с высоты. Когда страх сменяется восторгом от полета, - я наконец смогла объяснить свои ощущения. – Что это значит?
- В этом можешь разобраться только ты, - вздохнула Маири. – Ничего, скоро все вернется на круги своя, и ты вспомнишь, как с этим жить и как это использовать.
Вот это уж вряд ли… Мне оставалось лишь присматриваться, внимательно слушать и задавать вопросы, чтобы хоть что-то понять во всей этой неразберихе.
Мы въехали в деревню, и я отметила, что она очень даже милая. Покрытые соломой каменные домишки, немного мрачноватая церковь с яркими пятнами цветов под серыми стенами на главной площади и множество лавок с товарами. Но стоило нам миновать площадь и проехать чуть дальше, вид деревни изменился. Дома становились все хуже, появилась грязь, пристающая комьями к колесам телеги, а запах навоза был просто нестерпимым.