– Ньет, – едва слышно выдохнула она ему на ухо.
Кровь уже стучала в висках, гнала желание и нетерпение по телу. Застёжка серого плаща, окутывающего их обоих, поддалась легко. Эрик сдёрнул его на землю и перевернулся, оказавшись сверху. Медовые кудри в косах растрепались и рассыпались, открыв бледное, но с ярким румянцем лицо. Встревоженный и вместе с тем отчаянный карий взгляд. Маняще горели губы, что-то шептали на ивварском, ничего не разобрать.
Эрик опустился ниже. Его ладонь снова прошлась по талии, по бедру, с которого отчасти сползла плотная ткань серого одеяния. Дурацкое, слишком длинное платье давно хотелось стянуть. Эрик нащупал ряд пуговиц сбоку. Тиана сжала его ладонь, не давая забраться выше, но он только прильнул к её губам.
Он почувствовал, как та вздрогнула под его руками, как жар коснулся и её лица. Дразняще провёл языком по губам, чуть прикусил нижнюю и только потом на миг отстранился:
– Ньет? – разгорячённый, он всё же взглянул вопросительно.
Карие глаза больше не были туманными. Они горели лихорадочно, горели, как и щёки, и на миг Эрику показалось, что она, как и он, уже не видела своего будущего. Было только сейчас.
Сейчас он ничего не может ей сделать. И Эрик весь перед ней, простой и такой, какой есть. И она ещё может его остановить… наверное.
Не дожидаясь ответа, он продолжал раздевать её, ловко расстёгивая пуговицы на боку. Будто ёжась от проникшего к телу прохладного ветра, Тиана сама подалась ему навстречу, и Эрик перестал себя сдерживать. Глухо зарычав от нетерпения, он наконец освободил девушку от ненавистного одеяния. Быстро сбросил и с себя рубаху и снова приник к её губам, согревая Тиану жаром своего тела.
Её руки уже гладили его грудь, стискивали напряжённые плечи. Горячее безумие будто охватило обоих. Тиана прижималась к нему, не давала надолго оторваться от её губ. Страсть оглушала, и Эрик, точно в туманном бреду, слышал только гулкое биение сердца, кровь, шумящую в висках, и тихие стоны Тианы, что прижималась к нему всё тесней. И словно только это яркое, зримое, такое настоящее наслаждение ещё удерживало его в действительности… Но в конце концов голову окатило жаром и мир перестал существовать. Эрик замер, затаил дыхание. Погладил нежную щёку, коснулся большим пальцем губ и медленно опустился на землю рядом с Тианой. Она повернулась к нему, прижалась и запустила пальцы в его спутанные, влажные волосы, что-то бормоча на своём.
Эрик снова легко коснулся её губ, почему-то солёно-сладких, а потом накинул на гладкое бедро край серого плаща, защищая от озноба. Не думая, зачем всё это и как теперь… неважно.
3. Смерть императора
Девятнадцатый день осени, год 86-й от Первого слова. Эмариш, столица Ивварской Империи, крепость-тюрьма Верндари.
– Ты ходила к нему.
Это был не вопрос – Талира отвечать не стала. Да и не стоило удивляться его осведомлённости: у Эвана и стены были ушами. Впрочем, у неё есть свои, о которых он ещё не догадывается… или считает их слишком верными. Но за умеренную плату некоторые готовы работать на обе стороны.
Талира прошла по комнате, ступая по мягкому ковру, и остановилась у окна, за которым уже светало. Быстрее бы солнце развеяло облака и прогнало из памяти ту жуткую картину, что она увидела в камере.
– Хотела убедиться, что он жив? Считаешь, я такое чудовище и довёл его до смерти?
Она обернулась к Верховному Служителю, который сидел в кресле и мягко следил за ней. В ответ на её взгляд он поднялся и подошёл ближе, остановился. В привычно невозмутимых, ровных чертах лица сквозило что-то новое, живое и необычное.
– Никогда не видела в тебе ревность, – Талира улыбнулась одними губами. – Но да, я хотела знать, что с Алексом. И я… я не знаю, что ты в самом деле с ним хочешь сделать.
– Дорогая, мстить твоему бывшему любовнику за то, что ты была в него влюблена, – это слишком мелочно. Я был с ним терпелив. – Эван слегка устало пожал плечами. – Никто не думал, что он сможет так… уйти.
Талира снова отвернулась к окну и заговорила гораздо горячее и яростней, чем собиралась:
– Ты обещал поговорить, чтобы Алекс стал нашим человеком, что нам нужны сведения от короля. Завербуешь его, пообещав жизнь и свободу. На эти условия я согласилась. Рассказала тебе про его прошлое, чтобы мы могли держать его под контролем. Но всё пошло не так!
– Обратного пути нет. Он оказался не такой предсказуемый, как видишь. Его нельзя было отпускать на свободу.