— Умер, — Йозеф держал пальцы на пульсе одного из крестьян. Возле завала собрались остатки добровольческого отряда. У стены лежали несколько трупов, перевязанных тряпками. Выжившие выглядели жалко. Глаза на перепачканных грязью лицах с удивлением наблюдали за приближением караванщика и чародея.
— Конак. прими Дракон его душу, — Анвар прочитал что-то вроде поминальной молитвы над телом своего земляка. Он машинально попытался сложить руки, позабыв, что лишился одной из них.
— Живая? — спросил Кольп, увидев девочку на руках. Варек кивнул.
— Пошли. Анвару надо к «Хилеру», иначе станет одним трупом больше.
— Пещера завалена, — выживший крестьянин указал дрожащим пальцем на груду серых камней. Альта никак не отпускало странное чувство, он с недоумением смотрел по сторонам, пытаясь понять навязчивую мысль.
— Ветер…
— Что? Что ты бормочешь? — грубо спросил Анвар.
— Сквозняк возле палатки. Там есть выход…
Глава IV
Благодарность
За деревянным столом сидели трое. Их одежда местами изодрана и запятнана кровью. Глаза мужчин наполнились горем. В воздухе воцарилась тишина. Варек крепко сжал кулаки, не в силах забыть друга, которого уже не вернуть. Йозеф отвернулся к окну, погрузившись в свои мысли. Кольп горько ухмыльнулся, пытаясь замаскировать боль фальшивой улыбкой. Кольп разлил настойку по рюмкам, затем поставил увесистую бутыль обратно на стол. Все трое молча выпили и посмотрели друг на друга, надеясь найти хоть какое-то утешение.
После резни в гоблинском логове прошел день. Жители Синталя уже организовали поход в пещеру за телами своих друзей и соседей. По всей деревне шли приготовления к ночни траура. Скорбящие вдовы уже облачились в церемониальные балахоны, молясь «Драконам» за упокой усопших. Пропитанные воском остовы факелов издавали слабый медовый аромат, смешанный с запахом джута и смолы. Для деревенских детей этот душок станет напоминанием о горе и бессилии перед неумолимой смертью.
— «Хилер» здесь не поможет. Ей надо дать больше времени, — жрец «Драконов» по-доброму улыбался, отвечая на расспросы трактирщика и его жены. Он был настоятелем местного святилища. Отвечал за духовное состояние сельчан и исполнял все обряды имперской религии. Каждый житель Синтали доверял жрецу больше, чем себе. Особенно ревностно он следил за уплатой четвертины в пользу «Культа».
— Вам следует больше молиться и очищаться. Жду вас в cоллис' на службе, — культист бросил хмурый взгляд на окна трактира.
— Да, конечно. Всё что скажете! — причитала жена трактирщика, провожая жреца мимо конюшни к воротам постоялого двора.
…
Чародей беспробудно спал в своей комнате. Время от времени в дверь заглядывала Люсия, убедиться, что он еще жив. Она не понимала, как человек может так долго спать.
— Проснулся! Мы уже приглашали жреца! Правда он отказался, когда узнал, что ты колдун, — она замедлила свою речь на последних словах, затем вошла в комнату и села на край кровати.
Голова Альта все еще тяжело гудела. Он много бы сейчас отдал за уединение. Чародей вздохнул и взглянул в удивленное лицо девушки. Он отметил, что Люсия была одета совсем не так, как в прошлый раз. Черные волосы были заплетены в толстую косу. Белое платье чуть ниже колен, а талию опоясывал синий ремешок.
— Где мой гримуар? — встревоженным тоном спросил Альт, заметив, что на нем чужая пижама.
— Я не з… — не успела договорить Люсия. Чародей вскочил с кровати и рванулся к шкафу. Его потрепанный плащ вишневого цвета висел внутри, но гримуара там не было.
— Где он⁉ — тревога в глазах чародея постепенно менялась на злобу, переходящую в бешенство.
— Посмотри в тумб… — Альт резко дернул дверцу тумбочки, стоявшей у кровати, и быстрым движением схватил свой гримуар. Он сел на кровать с лицом человека, пережившего конец света, и через мгновение уставился на девушку, словно на пустое место.
— Что такого важного в этой книге? — раздражительность чародея заразила Люсию, ей по-детски хотелось отмстить за грубость. Девушка недолго знакома с Альтом, но все равно заметила значительную перемену в его поведении.
— Это гримуар учителя, если я его потеряю… буду… наказан, — взгляд мертвой рыбы возник на юном лицо Альта. Последнее слово прозвучало особенно жутко.
— В любом случае, отец просил передать, что ждет внизу.
— Хорошо. Я только переоденусь, — на несколько долгих секунд воцарилась тишина. — Может, выйдешь? — так и не дождавшись понимания, чародей озвучил свой немой намек.