— Что с того, что ты из рода «Волшебников?» Вы не настоящие дворяне! — он еще ближе поднес меч к горлу, — Если я убью тебя прямо сейчас, мне ничего за это не будет! Знай свое место, челядь! — дворянин замахнулся на поникшего Шелдслиса, но тут из двери арены вышла профессор Пансия.
— Альт Церино! — Громко прокричала она. Альт прошел мимо замершей сцены, протиснулся сквозь ряды людей, и проследовал к выходу.
Солнечный свет ударил чародею в глаза, под сапогами захрустел желтый песок. Он огляделся. На арене ни души, лишь несколько фигур в форме Университета расположились на трибунах. Альт сосредоточил свое внимание на поле. Посреди песка из земли торчал деревянный манекен. Он просто висел на вбитой в землю палке. Чародей оглянулся, профессор Пансия осталась у ворот позади. Она не проявляла к происходящему никакого интереса.
«Видимо, я должен как-то уничтожить или повредить этот манекен», — размышлял Альт над своими дальнейшими действиями. Он осторожно подошел к манекену.
«Если все так просто, тогда как тот парень не смог сдать экзамен? Хотя нет, он сдал, но стал гвардейцем. Гвардейцы не маги, это понятно. Получается, если сдать экзамен как-то не так, то о степени „Волшебника“ можно забыть прямо сейчас?»
Подойдя ближе к манекену, Альт стал рассматривать его.
«Выглядит обычный тренировочный манекен. В чем подвох? На манекене множество ожогов, видимо от заклинаний других абитуриентов», — Альт обошел его вокруг.
«Вот оно, на его шее порез от ножа. На груди укол шпаги, и есть еще странные отверстия. Что это? Стрелы? Здесь след от кислоты», — Альт остановился, затем отошел от манекена на несколько шагов.
— Я понял! — воскликнул Альт, снял с крючка гримуар, затем открыл. И тут он осознал свое бедственное положение. В руках был полностью чистый гримуар без единого заклинания, о чем он успел позабыть от волнения.
«Все что остается, это пнуть манекен. Нет, нет, думай Альт, думай. Пнуть его может любой крестьянин. Вот будет смеху, если я не сдам формальный экзамен. Что тогда скажет Думаан? И что он спросит? Почему ты не сдал? И что я ответу? Потерял ваш гримуар, учитель. Лучше сразу сдаться культистам, по крайней мере, они просто сожгут меня. А учитель, брр… даже думать не хочу».
Альт повесил гримуар обратно на пояс. На трибунах послышался тихий ропот.
— Тишина! — крикнула Профессор Пансия. Все резко замолчали.
Чародей знал, какое заклинание точно не забудет никогда. Он встал в стойку и отстегнул кошель. Закрыл глаза и начал рисовать мир вокруг себя в своем воображении. Это была очень подробная, стройная картина арены. Все закономерности и формулы Альт просчитывал и визуализировал с блестящей точностью. Как только он решил, что для «Естественного Круга» довольно деталей, чародей произнес:
[Argentum. Magnetis. Ductor. Diametros. Distantia. Fulgur.]
Ничего не произошло. Громкий смех студентов эхом разнесся по трибунам.
— Тишина! — Пансия повысила голос, — Я сказала тишина! — смех через мгновение утих.
Альт не сразу догадался, в чем дело. «Я точно помню формулу „Рельсотрона“ из гримуара учителя. Конечно, третий круг невероятно сложен, но…», — чародей заглянул в кошель и с ужасом обнаружил, что тот совершенно пуст.
— А, вот оно что… — фраза чародея звучала очень саркастично.
«И что теперь делать? Гримуара нет, единственное заклинание, что может уничтожить чучело, не сработает без куска меди или серебра. Естественно, я могу использовать первый круг, но там почти только иллюзии, а у манекена нет мозга. Хотя постой. Если использовать „Слова Направлений“, то при должном умственном воплощении можно просто сдвинуть воздух. Придется попробовать. Жаль, кончились „Капсулы Бодрости“».
Альт снова вытянул забинтованную руку к манекену, выдохнул и произнес:
[Directus.]
На этот раз природа откликнулась на приказ. Его «Слово» прогремело сотней голосов, а рукав плаща начал трепыхаться от легкого порыва ветра.
[Directus.]
Альт повторил «Слово Драконов». Ветер усилился.
[Directus.] [Directus.] [Directus.] [Directus.] [Directus.]
С каждым повторением, «Слова» давались все тяжелее. Заклинания первого «Мистического Круга» или «Круга Суеверий», как его еще называли, требовали постоянной поддержки противоестественной картины мира в воображении заклинателя. В движение воздуха приходилось неистово «верить», а не рассчитывать, как именно он перемещается и почему. На первый план вышла сила воли чародея и его непоколебимая убежденность в действительности абсолютного бреда. Это очень сильно изматывало нервную систему. Заклинания первого круга не были «бесплатными», наоборот, за их простоту приходилось расплачиваться повышенным напряжением мозга.