А тем временем Кинг-Конг, неуклюже ковыляя, уже миновал первую базу.
К мячу ринулся Дракула, а с другой стороны наперерез, подскакивая, побежало Чудовище Черной Лагуны. В центре они столкнулись. Мяч прокатился между ног Всадника без головы и попал в пределы досягаемости Родана, который распластал одно из своих крыльев по полю, стараясь подцепить мяч, но тот перекатился через крыло.
Все на трибунах вскочили на ноги. Кинг-Конг уже покончил с третьей базой и направлялся к дому. Мяч тем временем остановился у забора, где его настиг Скелет, быстро схватил его и изо всех сил метнул. Человек-волк сделал отчаянный бросок, поймал мяч в воздухе и, развернувшись, швырнул его Франкенштейну в дом. Массивный монстр поймал его и рванулся, чтобы осадить Кинг-Конга, но тот, скользя в подкате по полю, влетел в базу.
– Есть! – закричала Раиннон, когда поднятая им пыль осела.
Начался бедлам. «Хорошие ребята» бросились со скамейки запасных к Кинг-Конгу, которого уже держали на своих плечах Бэтмен и Годзилла. В поле «плохие ребята» окружили Человека-волка и утешали его.
По щекам Эзми катились слезы.
– Это была лучшая игра в моей жизни, – повторяла она.
– В моей тоже, – пробормотала Лавиния в свой носовой платок, слишком потрясенная, чтобы продолжать.
– Согласен, – сказал Нов, и обняв обеих женщин, прижал их к себе.
Глава 5
Ноа подождал, пока мимо него не проехали Эзми и Лавиния, затем завел свою машину, выехал со стоянки и в наступающих сумерках поехал за своими тетками, направляясь к ним на ферму.
Было видно, как они разговаривали друг с другом, жестикулируя, и, наверное, заканчивая друг за друга предложения, как привыкли это делать. Эта привычка появилась у них, как рассказывала ему мать, еще со школьного возраста.
Ему очень нравилось быть с ними, и он чувствовал себя немного виноватым за то, что уделял им так мало времени.
По-видимому, он должен был все-таки устроить себе более длительный визит сюда. Тогда он смог бы проводить с ними больше времени. Одного лишнего дня было явно недостаточно.
Он задал себе вопрос, от которого ему стало не по себе. Сколько еще времени ему хотелось бы пробыть в Хилари. Одну неделю? Две? Три? Как долго ему надо пробыть здесь еще, прежде чем он захочет вернуться домой и возобновить свою размеренную, разумную жизнь?
«Размеренная и разумная», – повторил он про себя. Какими нудными показались теперь ему эти два слова.
Задние огни идущей впереди машины порой почти исчезали. Он вспомнил, как болельщики высыпали на бейсбольное поле после игры и помешали ему подойти к Раиннон. Ему хотелось сказать ей, что он в восторге от игры, от ее судейства и от всех, кто был на поле. Он хотел сказать ей, что это безумие было результатом вдохновения. Он хотел…
Чертовщина. Игра не имеет никакого отношения к тому, что он хотел увидеть ее. Внутри у него была пустота и жуткая неудовлетворенность чем-то. И ему не хотелось, чтобы между ними осталось все так, как вышло накануне.
В задумчивости он потер подбородок. Может быть он остановится завтра утром при выезде из города, а может заедет сегодня вечером после ужина. Вдруг появилось неприятное сомнение. А что, если ее не будет дома? Вполне может быть, что у них тут проходит еще какая-нибудь игра, какое-нибудь празднество или прием накануне Кануна, о которых он не знал. Он спросит Эзми и Лавинию. Они все знают.
Черный кот стремительно скользнул под колеса его машины Греймокин. Он с силой нажал на тормоз. Проехав несколько метров по инерции, машина с визгом остановилась.
На лбу выступил холодный пот. Господи! Неужели он сбил Греймокина? Он постарался взять себя в руки. Так, был ли крик боли? Почувствовал ли он удар машины о маленькое тельце? Или все это было лишь в его воображении?
Он судорожно распахнул дверь и выскочил на дорогу. В сердце закрадывался страх. Он упал на колени и стал осматривать колеса и пространство под машиной. К своему удивлению, никаких следов происшествия видно не было. К его расстройству прибавилось замешательство, и он стал осматривать место вокруг машины. Он был на краю города, и поэтому, к счастью, движение было небольшим. Сзади остановились две машины. С другой стороны дороги он увидел разворачивающуюся вдали машину Эзми и Лавинии.
Франкенштейн, водитель одной из двух затормозивших сзади машин, подбежал к нему.
– В чем дело, Нов?
– Кажется, я сбил Греймокина.
– Кота Раиннон?
– Да, но я не могу найти его.
– Есть на машине кровь или куски шерсти?
– Я не заметил. Темно. Франкенштейн задумчиво потер себе шею, обдумывая какую-то мысль.
– У меня тоже нет карманного фонаря.
Но я бы не стал так беспокоиться. Знаешь, про этих котов говорят…
– В чем дело? – спросил Человек-паук, подходя к ним.
С другой стороны к ним приближались Лавиния, Эзми и Эльвира.
– ..что у них девять жизней. Но я подозреваю, что у Греймокина их целых восемнадцать. Уж очень он необычный, этот черный кот.
– Мы говорим о коте Раиннон, – пояснил Ноа только что подошедшим. – Кажется, я подбил его. Но я не могу нигде его найти.
Человек-паук похлопал его по спине.
– Мы сейчас все вместе поищем ко га на дороге в обеих направлениях. Может быть что-нибудь и найдем.
Все закивали головами, и маленькая группа людей разошлась в обе стороны. Через десять минут они собрались вновь, и выяснилось, что никто ничего не обнаружил.