— Я так и подозревал, — сказал Уатт. — Моя мать поверила в маленький спектакль, который вы виртуозно разыгрываете. Конечно, она также верит, что воры и разбойники носят черную повязку на глазу и орудуют только на больших дорогах и пиратских кораблях. Ей никогда не приходило в голову, что за столь привлекательной внешностью может скрываться испорченная натура.
«Он считает меня привлекательной?» — изумилась Фаро и вдруг заметила, какие у Уатта красивые руки. Как она раньше не увидела, что он не носит перчаток? Он скрестил руки на груди, и их можно было хорошо разглядеть на фоне черного сюртука. О, какие изумительные руки! Кожа смуглее, чем у нее, ладони большие, с длинными, красивой лепки пальцами. И восхитительно мужественные.
Восхитительно?
Фаро тряхнула головой. Откуда взялись эти мысли? Она взглянула на свои руки и попыталась унять разыгравшееся воображение.
— Я не так доверчив, как моя мать, — продолжал Уатт. — Каковы бы ни были планы, побудившие вас приехать в Блэкберн, я позабочусь, чтобы они не удались. Я бы очень посоветовал вам завязать ваш маленький мешочек с фокусами и вернуться в Лондон завтра же утром.
Она подняла глаза. Обрывки его фраз наконец сложились вместе. Он оскорбил ее! Он угрожает ей!
— Если вы не последуете моему совету и решите остаться, — говорил Уатт, — то пожалеете об этом. Если я узнаю, что вы одурачили мою мать и вытянули с нее хоть фартинг, я позабочусь, чтобы вы отныне никогда не получили приглашения ни в один порядочный дом. Вы будете отверженной, и можете поставить крест на своей репутации.
Фаро стояла спокойно, но колени ее дрожали, и она боялась, что это выдаст ее волнение.
— Вы высказались с предельным откровением, милорд. А теперь простите, мне кажется, будет лучше, если я сейчас же уеду отсюда.
— Согласен. Завтра будет долгий день, и вам нужно отдохнуть. Я скажу маме, что вы плохо себя почувствовали и решили уехать. — Он смерил ее долгим, тяжелым взглядом. Его золотистые глаза светились угрозой. — Спокойной ночи, мисс Берк.
— Спокойной ночи, милорд. — Фаро нерешительно остановилась в дверях и тихо сказала: — Кстати, у вас на плече весьма необычный шрам. Может, когда-нибудь вы мне расскажете его историю.
Глава 3
Уатт ходил взад-вперед вдоль конюшни, не замечая яркого солнца и голубого неба — верного признака окончания ужасной недельной непогоды. Несмотря на ясный день, в воздухе все еще пахло дождем и промокшим сеном. На карнизах и крыше конюшни рядами расселись голуби, тихо и оживленно воркуя. Одна из птиц расхаживала по острию крыши, словно передразнивала человека внизу. Уатт не замечал этого, все его мысли были о женщине, которой он вчера вечером велел покинуть поместье.
Он был более резок с мисс Берк, чем намеревался. Хотя он и решил, что Фаро ему совсем не нравится, его мысли принимали странный оборот, когда она стояла рядом с ним. В библиотеке он поймал себя на том, что пытается угадать, действительно ли ее кожа так нежна, как он вообразил, и так ли она сама нежна, как выглядит. Стремление на опыте узнать ответы на эти вопросы преследовало его после того, как она ушла.
Влечение, которое он чувствовал к ней, раздражало его, как и сам факт ее присутствия. Ее нелепые претензии на оккультизм делали его желания еще более непонятными ему самому. Спектакль, который она разыграла в библиотеке, должен был погасить любое из них.
Однако она упомянула о его старом шраме от фехтовальной шпаги. Кто угодно мог рассказать ей о нем. Это свидетельствовало только о ее уме и больше ни о чем. Он был прав, когда посоветовал ей уехать. К сожалению, мать считала, что сеансы ясновидения не закончены, и хотела, чтобы Фаро Берк осталась. Но теперь вряд ли уговоры матери что-нибудь изменят.
На его мысленный вопрос неожиданно ответил конюх, сообщив, что мисс Берк тоже просила приготовить на утро лошадь. Но не для кареты, которая доставит ее в деревню, где она могла бы пересесть в почтовый дилижанс до Лондона, а покладистую кобылу с дамским седлом, чтобы отправиться к развалинам старого аббатства.
От мысли, что ему придется провести с ней под одной крышей еще одну ночь, у Уатта зачесались ладони. Эта женщина лишает его покоя в собственном доме. С Каролиной Карстерс тоже предстояло немало хлопот, но с ней он мог справиться. Не то чтобы он видел много недостатков в молодой вдове. Ему даже пришлось потрудиться, чтобы найти причину невзлюбить ее. Она богата, красива и кажется довольно приятной. Ему следовало радоваться, что удалось найти столь выгодную невесту, почти не затратив усилий. Уатт попытался представить, как бы он ухаживал за ней, но ничего не получилось. Как ни старался, ему не удавалось пробудить в себе ни малейшего желания приласкать красавицу Каролину.