— Что вы, мэм, разумеется, — удивившись, сказала официантка. — Вина Кавены слишком дорогие, чтобы послужить в качестве «домашних вин».
— Я начинаю это понимать.
Марланды поспешно сделали заказ, а Кавена попросил виски со льдом. Когда молодая женщина удалилась, Кимберли повернулась лицом к родственникам.
— Сейчас, полагаю, мы уделим время делам, так что можем приступить. Что вам нужно от меня?
Откликнулся Кавена, при этом в его зеленых глазах засветилась легкая угроза.
— Ким, супруги Марланды хотели только встретиться с тобой. Нет никаких причин быть такой агрессивной. Просто расслабься.
Миссис Марланд поспешно добавила:
— Твой жених прав, моя дорогая. Мы только хотели встретиться с тобой.
Глаза Кимберли распахнулись в насмешливом изумлении.
— Мой жених? О чем, черт побери, вы толкуете?
Уэсли Марланд нахмурился.
— Мистер Кавена дал нам понять, что собирается жениться на тебе.
— В самом деле? Впервые слышу.
Кимберли еле-еле улыбалась, когда вернулась с заказом официантка.
— Женитьба — дело, которое я намеревался урегулировать с Ким после этой встречи, — прохладно пояснил Кавена.
— Еще один маленький сюрприз, которым ты собирался ошарашить меня, Кавена?
Кимберли сделала большой глоток вина. Вино и близко не было таким хорошим, как марочное вино Кавены, но определенно для нее сегодня оно гораздо вкуснее, чем тот благородный, тьфу, напиток, который производил Кавена.
— Хмм, неплохо, — сухо прокомментировала она, держа бокал на свету. — Чистый честный вкус.
— Прекрати, Ким, — тихо приказал Кавена. — Ты ведешь себя, как ребенок.
— А что? — язвительно спросила она. — Разве все идет не так, как ты распланировал? Ты что, ждал, что я брошусь в объятия мои родственников после всех этих лет? Какое ужасное разочарование для тебя.
Уэсли Марланд решил предложить оливковую ветвь, при этом его жена выглядела несчастной.
— Ким, мы понимаем, для тебя это трудно и явилось в некотором роде сюрпризом. Но мы, честное слово, не могли придумать, как заставить тебя встретиться с нами. Адвокаты сказали, что ты категорически отказалась от любых предложений.
— Категорически, — согласилась Кимберли.
— Мы должны видеть тебя, — прошептала Энн Марланд. — Ты все, что осталось у нас. Мы так долго искали тебя, дорогая. Долгие годы. Мы начали поиски давным-давно, но обнаружили только, что твоя мама умерла. Адвокатам понадобилась целая вечность, чтобы найти твой след. Когда начали печатать твои книги, у них, наконец, появился ключ. Адвокаты связались с твоими издателем и агентом. Ни один из них не давал твоего адреса, пока мы не доказали им, что являемся твоими единственными оставшимися в живых родственниками.
Кимберли вгляделась в некогда красивое лицо пожилой дамы и подумала о том, что эта женщина сделала ее матери.
— Вы опоздали на двадцать восемь лет, миссис Марланд.
— Думаешь, мы об этом не знаем? — горько заметил Уэсли Марланд. — Но мы не в силах уничтожить прошлое. Мы можем лишь иметь дело с настоящим и будущим.
Он сделал глубокий вдох, а затем торжественно объявил:
— Мы хотим, чтобы ты знала: как единственный наш оставшийся потомок, ты унаследуешь все, чем мы владеем.
Кимберли уставилась на них в крайнем изумлении.
— Боже мой, — стиснув зубы, произнесла она. — Неужели вы думаете, я возьму хоть цент из ваших денег?
В ответ Марланды уставились на нее, явно не готовые к такой страстной речи. Кавена молча попивал свое виски и посматривал на Кимберли поверх стакана. Уэсли прочистил горло.
— Прости меня, моя дорогая. Просто, ну, мы понимаем, как много сил уходит на то, чтобы стать, эээ, успешным в финансовом отношении детективным писателем, и мы решили… Ким, наши деньги могут быть наследством для твоим детей. Возможно, тебе стоит подумать о них, прежде чем позволить своей гордости диктовать решение.
— Каких детей? — вежливо спросила она
Энн с тревогой взглянула на Кавену.
— Вы ведь точно захотите иметь детей, когда поженитесь с мистером Кавеной?
— Кавена не только не удосужился обсудить со мной женитьбу, тему о детях он определенно не поднимал. — Ким ослепила улыбкой сидящего рядом с ней мужчину. — Всего лишь еще один образчик несостоятельности нашего общения, полагаю.
— Ким, — резко произнес он. — Ты усложняешь ситуацию для всех, включая себя. Почему бы тебе не поступить, как доброй чувствительной женщине, какой ты на самом деле и являешься?
— А что все ожидали от этой неожиданной встречи? — ощетинившись, потребовала она ответа.
— Шанса узнать нашу единственную внучку, — тихо промолвила миссис Марланд. — После того, как погиб твой отец, и мы осознали, что нет надежды на… на…
— Нет надежды когда-либо заиметь должным образом зачатого наследника Марландов? — услужливо подсказала Ким.
— Ты не понимаешь, каково это было двадцать восемь лет назад, — спокойно произнес ее дедушка. — Твой отец был так молод. Мы были убеждены, что его чувства к твоей маме были всего лишь страстным увлечением, которые быстро бы прошли. По правде сказать, мы верим, что так и случилось. В конце концов, Джон не очень стал нам противоборствовать. Казалось, он, в общем, испытал почти облегчение, когда мы организовали этот развод. Я знаю, что не это тебе хотелось бы услышать, но такова правда.
— А никому из вас не приходило в голову, что у вас не было права вмешиваться в его жизнь? — требовательно спросила Ким.
— У Джона были определенные обязательства, — решительно начала Энн Марланд. — Или так мы убедили себя в то время.
Кимберли кивнула:
— Я вас отлично понимаю.
— Разве? — Марланд взглянул на нее с удивлением.
— Разумеется. Вот и Кавена являет собой ярчайший пример того, как семейные обязательства могут полностью диктовать мужчине, как ему жить. Я действительно понимаю, под каким давлением находился мой отец.
Она встретилась взглядом с Кавеной, и сердитая агрессия в ней поубавилась.
— Все вы оказались жертвами этого врожденного чувства ответственности и преданности. Когда я была маленькой, то обычно ощущала, что мне не достает чего-то важного, потому что у меня не было дедушек, бабушек и отца. А сейчас я понимаю, что мне очень-очень повезло. Я выросла, не испытывая никакого давления, всего того, чему подвергались вы. Я выросла независимой и самодостаточной. И мне сейчас не нужны родственники. И никто не нужен.
Последнее прозвучало как насмешка. Если бы только она не встретила Кавену.
Эти слова могли бы стать правдой до того, как она влюбилась в Дариуса Кавену. Энн Марланд настойчиво подалась вперед.
— Ким, моя дорогая, ты на пороге весьма хорошего брака. Кавены — солидное респектабельное старинное семейство в Калифорнии. Признав своего дедушку и меня, ты можешь привнести кое-что важное в эту семью. Ты можешь внести свое собственное солидное респектабельное происхождение.
Кимберли отставила бокал трясущимися пальцами.
— Так вот в чем дело. — Она взглянула на Кавену. — Ты надеялся упрочить мне надлежащее происхождение, прежде чем ввести меня в семью?
Ужасная ярость загорелась в изумрудных льдинках его глаз.
— Ты прекрасно знаешь, что не в этом причина моих действий.
И Ким вдруг поняла, что верит ему. Она верила им всем. На мгновение закрыв глаза, она чуть грустно улыбнулась.
— Я знаю, — прошептала она. — Я знаю. Ты всего лишь делаешь то, что, по твоему убеждению, лучше для меня.
— Для всех нас, Ким, — сказал тихо Уэсли Марланд. — Пожалуйста, поверь мне. Мы с Энн не хотим причинить тебе больше боли, чем уже причинили. Мы хотим всего лишь исправить то, что случилось двадцать восемь лет назад. Ты была лишь невинной жертвой всей той неразберихи.
— Жертвой была моя мама, — устало уточнила Кимберли.