Литературные традиции, заложенные Апулеем, здесь обогащаются даже более серьезными назиданиями, чем в «Золотом осле». Если роман Апулея содержит множество магических сцен, то история Симона Волхва сфокусирована на одной серьезной фигуре мага. Но это уже более поздняя сюжетная традиция, где божественной воле противостоит одинокая фигура «злодея». В ранних литературных произведениях Исида, например, не могла быть такой универсальной фигурой, какой стал Христос для читателей христианских времен, да, собственно, она и не являлась исторической фигурой. Образ Симона Волхва лишен возвышенности древних магов, он выглядит более приниженным и развращенным. Магов загоняли в оппозицию Искупителю, и непременно снабжали отрицательными чертами, поскольку они дерзали соперничать с Богом.
В начале истории Симон хотел, чтобы его считали надчеловеческой силой, которая даже выше Бога-Творца. «Бог-Творец» здесь — старое гностическое божество, не очень-то разумно создававшее миры. А вот где-то над ним и поодаль от него существовал высокий и бесстрастный Бог истинной природы, к которому Христос должен был привлечь избранных. Именно такой божественной сущностью и стремился выставить себя Симон. Однако начинал он с малого. Симон стал членом небольшой общины учителя Досифея. Община состояла из тридцати адептов внутреннего круга, как бы символизирующих лунный цикл, и одной женщины, которую звали Луной, а по некоторым другим данным просто Еленой. Члены секты, не входившие во внутренний круг, должны были ожидать, пока кто-нибудь из внутреннего круга умрет и освободит место. Именно так Симон и попал в число избранных. Далее он завязал более тесные отношения с Луной, после чего вытеснил из общины Досифея и вскоре удостоился внутри секты звания «Постоянного», блаженного и нетленного, и вообще верховного бога, явленного в прошлом, настоящем и будущем. Что касается Луны или Елены, он учил, что она была низвержена с самых высоких небес, где была творческой мыслью верховного божества, той самой мудростью, матерью всего того, о чем спорят греки и варвары. Впрочем, члены секты в силу собственного невежества не вдавались в философские детали, им было достаточно видеть в Елене женщину, живущую с первым и единственным Богом. Мы, конечно, могли бы многое предъявить Симону, но сейчас это уже не имеет смысла. Как бы там ни было, Симон возглавил общину (Досифей вскоре умер), сформировал школу адептов, провозгласил себя божеством, а Елену — божественной мудростью. Магом он был, судя по всему, умелым — мог становиться невидимым, летать, проходить сквозь стены, способствовать плодородию, а также якобы возводить на троны и свергать правителей. А еще он был знатным некромантом. Однажды он «превратил воздух в воду, воду — в кровь, создал плоть и, в результате, вылепил новое человеческое существо — мальчика». Затем он убил его, потому что душа, освободившись от тела, обретает способности предвидения, и может быть использована для целей некромантии и гадания. Говорится, что даже ангелы не смогли помешать Симону завладеть душой этого мальчика.
Серьезный конфликт возник у Симона с Петром. В какой-то момент чтобы скрыться от преследователей Симон с помощью магии даже надел на себя личину другого человека, но в конце концов и он, и Петр пришли в Рим и предстали перед Нероном. Симон появился в Риме довольно эффектно, «как туча, от которой во все стороны расходились яркие лучи»; когда туча исчезла, на ее месте посреди толпы оказался Симон. Петр же пришел из Иерусалима морем. Два чудотворца устроили магический поединок. Огромная собака и младенец свидетельствовали против Симона. В ответ на это Симон поднялся в воздух, но по молитве Петра лишился сил и рухнул на землю.
Описываемые события приводят к печальному выводу. Симон Маг из мастера адептов превратился в вульгарного чудотворца, впрочем, и Петр не намного лучше. Но за спиной Петра стоит новая религиозная доктрина, а у Симона ничего подобного нет. По сути, только это и важно.
Учение о Сверхъестественной Воле возникло в мире, где само существование сверхъестественных сил воспринималось как вполне обычное. Считалось, что люди при желании могут действовать с помощью этих сил. Владеющие магией подразделялись на четыре категории. Первую составляли ведьмы с зельями и ядами, то есть злые колдуны низшего сорта. Вторая категория — жрецы, подобные описанным Вергилием, владевшие заклинаниями. Исходя из определенных представлений о силах, действующих во вселенной, они находили нужный баланс движений и звуков, управляли природными и общественными явлениями вплоть до контроля над властью людей и богов. Третью категорию составляли прорицатели и астрологи, которые предсказывали будущее и читали судьбы по звездам. Наконец четвертая, самая малочисленная категория была представлена истинными магами, для которых магическое искусство действительно являлось «верховной жрицей небесной»; они учились всю жизнь, радели о чистоте учения, имели твердые понятия о чести и долге, и стремились к возвышенному союзу с некоей абсолютной силой. Такие представители магического знания существовали, но свою весьма секретную науку оберегали от посторонних самым тщательным образом.