Книга Вейера «Ухищрения демонов»[131] вышла в 1563 году. Похоже, широкого внимания она не привлекла, хотя некоторые юристы и богословы руководствовались ей вплоть до 1631 года, когда появилась книга Фридриха фон Шпее, «Cautio Criminalis»[132]. Шпее был иезуитом и «исповедником ведьм» в Вюрцбурге во время знаменитого процесса. Он отошел от дел в 1629 году, после покушения на его жизнь. Говорили, что он преждевременно поседел из-за тех ужасов, которые ему пришлось наблюдать, и еще более — из-за личного общения с обвиняемыми, большинство из которых он считал невиновными. В какой-то момент за несогласие со следствием он даже оказался в тюрьме, но каким-то образом освободился.
Фон Шпее писал на основании собственного опыта, как, впрочем, и Реми, и Боге. Если его рассказы верны хотя бы отчасти, преследования были еще более жестокими и масштабными, чем мы полагаем сейчас. Он заявлял, что некоторые судьи и инквизиторы обогащались на судебных процессах, и что фраза «без применения пыток» может означать, что ноги жертвы всего лишь зажимали в железных колодках, а это технически не считается пыткой. Он писал, что если раньше он не сомневался в существовании ведьм, то чем больше ему доводилось знакомиться с делами обвиняемых, тем больше росло его сомнение. Именно пытки заполонили Германию так называемыми ведьмами. Тысячи ведьм кричали, погибая на кострах, и ответом им становились только новые костры.
Фон Шпее практически повторил слова Салазара: «Не было ни колдунов, ни околдованных, пока о них не стали говорить и писать». Примерно в середине столетия римская инквизиция взялась упорядочивать борьбу с колдовством. В 1623 и в 1631 году папы Григорий XV и Урбан VIII выпустили специальные буллы против зла. Но их главной целью были гадательные практики, особенно те, которые касались жизни Папы Римского. В 1634 году был открыт заговор против папы Урбана VIII, элементами которого были и гадания, и изготовление восковых фигурок, причем делалось все это в стенах университета при Святом Престоле. В результате племянник одного из кардиналов был обезглавлен, а его сообщники повешены или отправлены на галеры. Однако, несмотря на это, Священная канцелярия в Риме в том же году предписывала в проповедях разъяснять населению ложность самой идеи ведовства, да и сама постоянно вмешивалась в колдовские процессы, стремясь не допустить волны истерии, направленной против ведьм. В 1657 году от Святого Престола исходит ряд наставлений. В них, как и в испанских инструкциях, осуждались два основных просчета судей в колдовских процессах: (1) арест на основании общих подозрений, (2) неизбирательное применение пыток. Проблема реальности колдовства не рассматривалась вообще, а главное внимание уделялось реальности тех или иных преступлений. Здесь нашел отражение растущий спрос на точность доказательств, который начинал ощутимо влиять на всю правовую систему Европы, но следует признать, что в вопросах колдовства генералы от инквизиции были первыми, кто начал добиваться этого на деле.
Однако в то время, когда церковные суды только-только начали более тщательно подходить к делам ведьм, что на время приостановило волну процессов против колдовства, когда усталый от войн дух Европы все более впадал в неверие, именно в этот момент во Франции случилась ужасная история. Вот это был настоящий процесс, свободный от всяких мистических атрибутов и благочестивых мифов, в основе которого лежало абсолютное зло. Время очистило эту историю от наносов и мы теперь можем анализировать случившееся даже лучше, чем современники тех событий. Наверное, то, что происходило на земле Парижа, было обусловлено событиями в инфернальных подземных мирах — только такое соображение и оправдывает мстительный ужас и непристойность событий.