Лесаж был наполовину шарлатаном; Мариэтт был священником. Но теперь Ля-Вуазен, к которой сама не своя от ревности и страха обратилась де Монтеспан, познакомила ее с другим священником, аббатом Гибуром. Это был семидесятилетний старик с одутловатым лицом в синих прожилках, страдающий к тому же косоглазием. За помощь ему пообещали около 40 фунтов стерлингов, и церковный приход. Он согласился. Мадам де Монтеспан в сопровождении Ля-Вуазен и еще нескольких людей прибыли в замок Вильебусин неподалеку от Парижа. Франсуаза Монтеспан прошла сразу в часовню замка. Там она разделась и легла на алтарь. Гибур поставил ей на живот чашу. Он отслужил мессу, а при освящении даров перерезал горло загодя приуготовленному ребенку, собрал его кровь в чашу и произнес заклинание: «Аштарот, Асмодей, Князья, ведающие любовной привязанностью, заклинаю вас принять в жертву кровь этого ребенка в уплату за то, чтобы любовь короля и моего дофина ко мне не кончалась, и чтобы не кончалось благорасположение ко мне князей и придворных, чтобы никто не мог отказать мне в том, что я прошу у короля ради себя самой и моих близких» (из книги Функ-Бретано). Кровь ребенка перелили в стеклянный сосуд, который фаворитка забрала с собой. По традиции мессу отслужили трижды: пару недель спустя в деревенском доме и еще раз в Париже.
Обряд снова возымел действие, король по-прежнему был доволен фавориткой, хотя сильно болел в тот год, причем, возможно, именно от колдовских пишевых добавок. Но ничто не длится вечно. В 1676 году пришлось снова вызывать аббата. На этот раз, согласно показаниям, мессу служили не в часовне, а в доме Ля-Вуазен. Маргарет Монвуазен «помогала матери подготовить все необходимое». Посреди комнаты уложили матрац, «по бокам которого установили два табурета со свечами». Гибур появился из соседней комнаты в белой ризе, расшитой колдовскими конусами. Ля-Вуазен привела и уложила на матрац голую герцогиню. Матрац оказался коротковат, пришлось подставить еще один стул и уложить на него подушку, но ноги Монтеспан все равно свешивались. На живот ей постелили салфетку и положили на нее крест и чашу. Снова был убит ребенок и кровь его смешали с мукой. Месса завершилась. «Моя мама на следующий день принесла облатку и кровь в стеклянном сосуде, который мадам де Монтеспан забрала с собой».
Детей для жертвоприношения добывали разными способами. Некоторых покупали (цена составляла примерно один фунт на нынешние деньги[139]), некоторых выкрадывали. Говорят, что одного ребенка Маргарет Монвуазен спасла от матери и спрятала в тайном месте. В 1676 году в Париже были волнения из-за исчезновения детей, хотя тогда толпа не связала пропажу детей с последующим «делом о ядах». По результатам работы Огненной палаты были арестованы триста шестьдесят семь человек, и двести восемнадцать уже содержались под стражей. Из них семьдесят четыре были казнены; другие умерли или покончили с собой в тюрьме. Среди обвиняемых оказалось немало священников.
По-видимому, именно в 1677 году у мадам де Монтеспан кончилось терпение. Она решила, что «там, где она не может повелевать, она будет убивать». Ее бесили бесконечные любовные похождения короля. На смену мессам о ниспослании благорасположения пришли мессы на смерть. Гибур вынужден был отслужить мессу, где не было ни кровавой жертвы, ни освящения, а только заговор на смерть короля. Заключительный этап истории пришелся на 1679 год. Король в феврале в очередной раз влюбился. Первые аресты по подозрению в отравлении случились в январе. Расследование уже шло, но ни Монтеспан, ни Ля-Вуазен об этом еще не знали. Монтеспан хотела окончательно извести короля. Ля-Вуазен некоторое время пребывала в нерешительности, но в конце концов согласилась ей помочь. Она встретилась с Трианон, одной из своих сообщниц, и двумя мужчинами — Романи и Бертраном, мастерами по составлению ядов. Две ведьмы должны были покончить с королем посредством прошения, написанного на отравленной бумаге; двое мужчин собирались использовать отравленные перчатки и шелк. Прошение было изготовлено, и 5 марта Ля-Вуазен доставила его в Сен-Жермен. Однако ей не удалось передать бумагу в руки короля и она перенесла встречу с ним на 13 марта. В воскресенье, 12 марта, ее арестовали, когда она выходила из церкви Нотр-Дам-де-Бонн-Нувель после мессы. Мадам де Монтеспан избежала суда. Ля-Вуазен сказала: «Бог оградил короля».
139
Речь идет о конце тридцатых годов ХХ века. По курсу того времени около 4,5 долларов или 24 рублей.