Интересно, клетку ли построили вокруг Плакальщика или он сам вырос внутри? Ничего похожего на дверь ни в одной из шести сторон клетки не наблюдалось. Нечеловечески длинные руки и ноги бросали вызов всем законам анатомии, безобразно и многократно вывернутый торс удерживался на месте немилосердной сталью. Признаков дыхания или сердцебиения заметно не было, и там, где прутья пробивали тело, не выступала кровь. Кожа, впрочем, была покрыта густыми волосами, которые свивались в странные узоры, неудержимо притягивающие взгляд. Лицо, расплющенное железными прутьями, смотрело на нас одним глазом: из соседней глазницы выпирало ржавое острие. Нос не то сгнил окончательно, не то был откушен, ушей тоже не было. Изо рта, похожего на гноящуюся рану, торчали металлические зубы, а широкий проломленный лоб украшали козлиные рога.
Избави боже увидеть такое. Слишком много уродства даже для нашего мира.., ….
От чудовища разило отчаянием, ненавистью, неисполненными желаниями и самоубийственной тоской. Разило так, что начинала кружиться голова. Разумеется, всё это были чужие беды. Внезапная смерть, впустую потраченная жизнь, самоубийство, погибшие надежды и погубленные семьи — для него лишь питьё и пища.
— И какой идиот придумал заявиться сюда? — пробормотал под нос Грешник.
Здесь не хотелось повышать голос, как в церкви.
— Ты придумал, — напомнил я.
— Зачем же было меня слушать?
От дуновения ветра сгусток тумана рядом с клеткой рассеялся, открыв останки хрупких сестриц из Роя. Груда из сотен, если не тысяч, хитиновых скорлупок возвышалась, как пирамида. Мне стало нехорошо. Отовсюду торчали перебитые лапки, фасеточные глаза на страшноватых мордочках смотрели в никуда, жвала навсегда замерли. Смирились наконец… Хрупкие сестрички — не такой уж славный народ: генетические диверсии, культ насекомых, набеги на подсознание — кого этим обрадуешь? Сестриц никто не любил. Но видеть их здесь сваленными в кучу, как подношение Плакальщику… Лучше бы мне плюнули в лицо.
Голос у хозяина оказался такой, какой мог быть у Иуды во время Тайной вечери.
— Все они остались здесь. — В мёртвой тишине зала негромкий скрипучий голос разносился далеко. — А искали они тебя, Джон Тейлор. Хотели устроить засаду и раскопать твои секреты на столе патологоанатома. Включить твою наследственность в свой генофонд. Они были уверены, что ты здесь появишься, они узнали у твоего оракула. Им следовало расспросить его подробнее — поняли бы, что беспокоить моих гостей нельзя, как и путаться у меня под ногами. Так что я сам устроил им засаду: заманил сладкой ложью, в которую им захотелось верить, и заставил перебить друг друга Погибли все до единой. Кричали они очень хорошо, убедительно для насекомых. Теперь ульи пусты и будут стоять пустыми вечно. Мой подарок тебе, Джон Тейлор.
— Спасибо, — выдавил я. — Очень любезно… с твоей стороны.
— Не стоит благодарности. Любезностей, кстати, я не делаю. Что привело тебя ко мне?
— Я расследую происхождение Тёмной Стороны по поручению одной из номад, известной как леди Удача В этом деле со мной сотрудничают Безумец, Грешник и демон по имени Сладкая Отрава. Я уже встречался с Мерлином Сатанинским Отродьем и Гёрни-охотником.
Мне очень хотелось назвать ещё парочку громких имён, но в присутствии Плакальщика моё умение гладко врать как-то усохло. Я перевёл дух и продолжил прямо и без затей:
— Кем и с какой целью создана Тёмная Сторона? Что ты можешь рассказать об этом?
— Тёмная Сторона гораздо старше меня, — зловеще промурлыкал Плакальщик. — Она старше всех, кого я знаю. Ответы знает… твоя мать. Разыщи её — и спрашивай.
— Что ты о ней знаешь?
— Твоей матери долго не было с нами, но теперь она вернулась. Повезло же нам. Бабалон, Бабалон[6]. Много тысячелетий назад потребовалась вся армия Света и Тьмы, чтобы избавиться от неё. А чтобы вернуть, хватило трёх смертных идиотов.
— Трёх человек, — повторил я, лихорадочно соображая. — Мой отец, разумеется, Коллекционер и… неужто Уокер?
— Кто же ещё? Трое верных друзей, преисполненных великими планами и благими намерениями…
Наш хозяин замолчал. Из угла его рта потёк гной, но единственный глаз пытливо уставился на меня. Что бы такое сказать? Беседа идёт явно не по плану, как, впрочем, и весь сегодняшний день…
— Однажды мне пришлось встретиться с Перворождёнными, — решился я. — Как-то в Некрополе несколько древних демонов вселились в тамошние тела. В числе прочего они говорили о моей матери. «Пришедшая первой в этот худший из миров вернётся снова». Что они хотели сказать?
— Она вернулась, и Тёмная Сторона уже никогда не будет такой, как прежде. Когда-то здесь не было властей, которые ограничивают амбиции и аппетиты, и все мы резвились свободно, ничем не сдерживаемые — силы Света и силы Тьмы, те, кто выбрал свою сторону, и те, у кого выбора не было. Так оно и задумывалось во времена чудес и чудовищ, прекрасных снов и гордыни, ведущей к падению, времена, когда всё возможно. Теперь мы уже не те. Тёмная Сторона начиналась, когда мир был молод. Больше никогда не будет царства столь необузданного, свободного и славного.
— А что случилось… тогда? — спросил я.
— Мы изгнали твою родительницу, ибо хотели свободы от её наставлений, но вышло так, что без неё мы заблудились. Потенциал Тёмной Стороны не был использован из-за нашей… ограниченности, и нам осталась только тень великих возможностей. Мелочное честолюбие да удовольствия украдкой, по определённой цене. Не слишком возвышенно, да?
— Но ты знал мою мать?
— Пожалуй… Это было так давно. У меня нелады с памятью. Я и своё прошлое забываю, не говоря уж о чужом. Но Тёмная Сторона уже была древней, когда я родился.
— Человеком? — спросил Грешник.
Я вздрогнул. Честное слово, забыл, что тут есть и другие.
— Человеком? — повторил Плакальщик, не скрывая презрения. — Человек — сущий пустяк. Я же велик и славен, всегда был здесь и всегда буду!
— Глупости! — решительно возразила Сладкая Отрава и мгновенно оказалась у самой клетки. — Ты не моей породы! Ты слеплен, а не создан. Этот мир и твои собственные желания вылепили то, что ты есть. Нет в тебе ни от вечного, ни от демонов, ни от избранных. Просто кусок мяса, с мясными потребностями и желаниями.
Раздался жуткий вой. Прутья клетки затряслись, роняя хлопья ржавчины. Вывернутое тело содрогнулось от ярости — или, быть может, от отчаяния? Видимо, очень давно с ним не говорили начистоту. Мне очень хотелось захлопать в ладоши: зрелище было редкостное. Железные прутья скрежетали, но держались; кожа чудовища лопалась, но крови по-прежнему не было. Заполнявшие зал покойники бестолково суетились, а кровавый туман клубился и бурлил. Чувствовалось, как воздух насыщается опасными эманациями. Грешник и Безумец прятались за моей спиной, и только Сладкая Отрава спокойно наблюдала за развитием событий. Я бы тоже с удовольствием спрятался: ситуация складывалась опасная. Из Мавзолея так просто не выберешься, а с гневом Могущественного и Владыки шутить не стоит — спросите хрупких сестричек из Роя… В конце концов Плакальщик затих, не переставая сверлить меня своим чудовищным глазом.
— Хочешь знать, кто такая твоя мать? — спросил он загробным голосом. — Могу поделиться соображениями. Живу я давно, и если когда-то и знал точно, с тех пор забыл. Или меня заставили забыть… Так или иначе, никто не мешает мне делать выводы. Думаю, твоя мать — Морриган из Бадба, кельтская богиня войны, являющаяся в образе волка и чёрного ворона. Древняя богиня сражений и смерти от огня и железа, чья одежда — внутренности поклонников, а смех — гром поля битвы. Погибший воин для неё — благодарственная жертва, резня — карнавальное шествие. Говорят, будто она — дух-вдохновитель двадцатого века. А ты её единственный сын, и уже сейчас вокруг тебя только смерть и разрушение. Тёмная Сторона едва уцелела в войнах ангелов, развязанных тобой! Что дальше, Джон Тейлор?
6
Богиня Бабалон основная фигура в оккультных мистериях Запада. Другие имена Бабалон — Алая Леди, Великая Мать и Мать Мерзостей. Её божественная форма — Святая блудница, и её астрологические символы — Рак, Аркан «Возничий», в руках которого Чаша или Грааль, и Лев, Аркан «Вожделение». Супругом богини является Хаос. В более общем смысле Бабалон отображает свободную женщину и полное выражение сексуального импульса. Имя Бабалон представляет собой производное от «Бабилон» (в русской традиции — Вавилон), столицы Месопотамии. (Прим. ред.)