***
Новая учебная четверть началась с самостоятельной работы. По матану. Ну блядь. Превосходно. Августина появилась в моей комнате сразу после первого урока. - Я нанесла метки на стены, создала карту. Думаю, выходку в можно устроить в мае-апреле. Но тебе нужна подготовка. Так что будем работать. А мне надо немного отдохнуть и подпитаться. Вернусь через несколько дней, - Августина улыбнулась и выплыла из комнаты. Я села на кровать и помассировала виски подушечками пальцев. Не помогло. Боль продолжала разрывать мою голову на мелкие кусочки. Новая четверть - новые страдания. К концу дня я была раздражена настолько, что начинала огрызаться на учителей. И даже немного на Алину. Та лишь что-то неразборчиво шипела и вновь возвращалась к учебнику по обществу. - Я пошла, - схватив учебник по зельеварению со стола, чуть ли не прокричала я. - Вали уже, - не имея настроения сама, я лишила его и Алины. Мастерски работаю. В коридорах было тепло. Иногда на меня оборачивались, даже шептались, но стоило мне лишь покоситься в их сторону, и они тут же замолкали. Иу, авторитет. И снова кабинет зельеварения. Тихо зашла, сняла пиджак, сбросила сумку. Заделала волосы, натянула свои удобные личные тапочки вместо узких балеток. Убрала телефон в карман личного халата. Красота. В лабораторию я входила вполне дружелюбной. - Михалыч, пока была на каникулах, немного поэкспериментировала с тем рецептом, который ты мне дал в прошлом году. Муть полнейшая, там пропорции несо... - Блэр как-то странно улыбнулся, глядя на то, как я неумело замерла на пороге. Михалыча в кабинете не было. Зато был Блэр. Мда. - Добрый день, Татьяна, - я сжала губы в тонкую полоску и гордо прошествовала к своему столу. Тут даже замазкой было мое имя написано. - Добрый, - села на стул. Немного посмотрела на стену. Достала телефон. Полистала главное меню. Призадумалась. Михалыча не было ровно двадцать минут. А я все это время тупо смотрела на парту, иногда задумываясь о том, куда катится моя жизнь. На что я трачу свое драгоценное время? Но вот он ворвался одним сплошным вихрем, чуть не снеся две полки с какой-то хренью. Я тут же убрала телефон в карман. - Таня, привет! Блэр, как работа? - Михалыч мне нравился этой своей безбашенностью и некоторой отрешенностью от мира сего в купе с его панибратским отношением к ученикам. - Нормально. Я закончил, - Блэр сел на стул, подперев щеку рукой. Я отвела от него взгляд, стараясь смотреть куда угодно, но только не на него. - Ладно, сиди уж. Позже поговорим. Татьяна! - он проследовал к столу, обходя парты одному ему понятным путем. Остановился около стола, взял в руки журнал седьмого класса. Покрутил его в руках. Но кинул на стол, слегка поморщившись. - В этом году отличившихся вообще нет. Серость. Но это не тактично, так что забудьте все, что я сказал. Таня! - я вздрогнула и поморщилась. Не люблю громкие звуки. - Это тебе. Я приняла из рук Михалыча помятый конверт. - Прости, немного помял его. Нашел под твоей дверью. Думал, затопчут, а то и вообще выбросят, так что... Вот, - я кивнула, возвращаясь к конверту. Без подписи. Только мое имя и все. Открыла, вытащила бумажку. «Твои глаза могут заморозить и растопить мое сердце одновременно». И никакой подписи. - Что? Анонимный поклонник? Как мило, - я раздраженно свернула лист бумаги пополам и убрала его в конверт. Данная ситуация мне не нравилась. Я не любила пустых привязанности от людей, которые не знали меня полностью. - Таня, ты слишком странно отнеслась к этому посланию. Не находишь? - я покачала головой. - Пустые привязанности - это глупость. Анонимные послания - это признак того, что ты не понимаешь, какой ты человек. Я не люблю таких людей, - как забавно. Не люблю людей, похожих на меня на все сто процентов. Кто баловался анонимными записками в пятнадцать? Правильно, я. Владимир был моей первой и самой странной влюбленностью. - Ладно, приступим к работе, - пальцы и руки меня практически не слушались, поэтому я старалась делать все осторожно, чтобы ненароком ничего не разбить. Присутствие Блэра делало меня слишком глупой и неосторожной. - Так, Таня, смотри сюда. Удалось узнать кое-что о Турнире. Вот это зелье, - он ткнул пальцем в один из своих рецептов, которые притащил с собой. - Будет готовить Блэр. Тебе же достанется во-от это, - я взглянула на лист бумаги и застонала. «Честная любовь». Сложное в своем приготовлении зелье, которое вскрывало гнойники человека. Человек, выпивший это зелье влюблялся в того, кто это зелье сварил (для этого в напиток добавлялись волосы создателя) и рассказывал ему все свои пороки и плохие поступки. И даже самые плохие черты своего характера. Мерзкое, бесконечно мерзкое зелье. - А разве на турнире Зельеваров не запрещены зелья, в которых нужны частички их создателей? Вроде как зелья потом отправляются в лаборатории, на испытания, - задал рациональный вопрос Блэр. Я тоже заинтересовалась данным фактом. - С этого года разрешили. Так что будем работать, Таня, будем работать, - я покорно склонила голову, вчитываясь в рецепт. Мать моя женщина. Немного ошибся с дозировкой и получил взрыв. Весело будет, я в этом не сомневаюсь. - Так, Таня, включай конфорку, прогревай котел. Начнем с первого этапа, - Михалыч повернулся к доске, взял в руку мел и начал чертить график дозировок ингредиентов. Была у него такая привычка, которая показывала его рассеянность, но одновременно и заинтересованность его делом. Он иногда мог не пользоваться магией в таких бытовых действиях, как, например, сушка волос. Он мог прийти на урок с мокрой головой и в не поглаженном костюме. Он просто забывал, что есть магия, и что повседневные, казалось бы, вещи можно сделать за несколько секунд. К тому же, он до чертиков не любил ждать чего-либо. Не самая лучшая черта для зельевара. Вот и начался ад.