Часть одиннадцатая. Декабрь, паршивая ты сука
- Собака с милицией обещали приехать.
Цитата из кинофильма «Иван Васильевич меняет профессию»
- Ты зануда. - Как ты догадалась? - Алина язвительно мне улыбнулась, убирая учебник по истории в сумку. Я затаила дыхание, наблюдая за Блэром, который нежно улыбался Фомягиной и перебирал ее волосы на задней парте. Поморщилась. Но внутри сгорала от жгучей ненависти и ревности. - Пойдем, пятница же, - Алина потянула меня к выходу, стараясь не выпускать мою руку из своего крепкого захвата. Я покорно двинулась к выходу, пытаясь не смотреть на задние парты. Сама ситуация была просто отвратительной. Как он мог? Это же просто... предательство. Позорное предательство моих чувств. Голова вновь начала болеть. Почему у меня не может быть нормальной, взаимной влюбленности в человека, который будет влюблен в меня так же, как и я в него? И что потом? Блэр тоже станет моим лучшим другом? Как мерзко. - Пойдешь завтра на любительскую игру в квиддич? - я кивнула, не задумываясь. Почему бы не сходить? Развеюсь. - Кто против кого? - Там еще не сказали. Будут на поле решать, так что посмотрим, - Алина обошла очередную толпу мелких пятиклашек и резко зашла в очередной открывшийся проход. У меня тоже не было выбора. Темный длинный коридор с сухим воздухом не делал мне настроения. Как и вся моя жизнь, впрочем. - Зачем путь срезать? Могли прогуляться, - я зацепилась каблуком за необтесанный камень и чуть не навернулась. - Потому что у первоклашек сегодня была физ-ра. На улице. Сейчас они раскиданы по всем коридорам. К тому же, они наверняка мокрые и холодные, так что лучше срезать путь, чем обходить мелких спиногрызов, - я согласилась с ее проницательностью и предосторожностью молча, никак не высказав своего согласия. Вот такой я человек, что поделать? К столовой мы вышли уже к середине ужина - первоклашки были действительно везде. Настроение окончательно испортилось, когда я попыталась открыть тяжелые двери. Кто их закрыл вообще? Не успели мы сесть за стол к Владимиру, как Алина, которая сидела лицом к дверям, побледнела и скривилась. - Что там? - настроения не было, и сейчас я представляла раздраженный клубок нервов. Владимир оглянулся, усмехнулся, повернулся обратно к нам. - Кого-то выгнали из Хогвартса, - тут даже я обернулась. Алиса! Да неужели. - Али, только не паникуй и не бей ее. Я тебя умоляю, тебя же отчислят, - Алина неловко улыбнулась, бросила на мою бывшую подругу странный взгляд и посмотрела прямо мне в глаза. - Я не настолько порывистая, чтобы марать руки в дерьме, которое почему-то назвали человеком. Я спокойна, словно удав, - Алина действительно воспрянула духом, расправила плечи и вообще сделала вид, что она уверена в себе и своих силах. Но я прекрасно видела в ее глазах звериную, непереносимую тоску. Но молчала, ободряюще похлопывая ее по плечу. Власов молчал, погруженный в свои мысли. - Андрей, что с тобой? Ты сам не свой, - Алина вопросительно уставилась на моего «парня». - Я завтра буду играть в квиддич. Не особо люблю играть в него, но меня заставили. Так настроение, открыто говоря, самое хреновое, - Андрей нахмурился, ковыряя свой ужин. - О, квиддич. Я тоже играю. Команды знаешь? Мы с тобой в одной. Против нас парни из девятого класса, немного десятого и Блэр. Ненавижу этого утырка, - при упоминании Блэра Владимир сжал вилку до такой степени, что та немного погнулась. - Отчего такая ненависть? - Я встречался с одной девушкой, Таня знает, о ком я говорю, - я кивнула, вспоминая ту самую блондиночку. - Так вот, он ее у меня отбил. Немного повстречался и бросил. Проходил стажировку в Дурмстранге несколько месяцев. А потом заявил ей, что их пути «расходятся», и он благодарен ей за «приятные минуты». И уехал. Та девочка потом пыталась вены вскрыть, после чего ее забрали из школы, - я отвернулась от Владимира, потрясенная его рассказом. - Жестокий парень этот Блэр. Не люблю таких, - Алина подперла щеку рукой, с обреченность разглядывая испорченную вилку Владимира. - Да и наплюй ты на него. Его жизнь накажет. - Буду надеяться на это. Хоть та девочка и была глуповатой, она была моей первой влюбленностью. И этот поступок меня взбесил. Я ее любил и носил на руках, а он ей воспользовался! Чертов ублюдок, - выплюнув последние слова, Владимир залпом выпил свой чай, встал, извинился и ушел. Как бы&nbs