***
Власов к данной новости отнесся спокойно. Да и как должен был? Отношения у нас были фиктивными, так как мы оба не хотели привлекать к себе внимания посторонних людей. Он из-за свой „голубой» проблемы, я же из-за Владимира, хотя моя потребность в отношениях сейчас исчезла. Но расставаться именно сейчас - не самая удачная идея. Может быть, ближе к концу учебного года. - Андрей? - Власов низко склонился над тетрадью, что-то переписывая из учебника по физике. - Чего? - А что там с Ламаршем? Он... голубой или нет? - Власов поднял голову, начал бездумно грызть кончик ручки, глядя словно сквозь меня. - Я пытался начать с ним общаться, но он... странный. Шарахается от меня, как от огня. А я даже не в курсе, есть у него девушка или нет, - Власов выглядел подавленным. Его самоуверенная улыбка куда-то пропала, давая волю грусти и пустой подавленности. - Я попытаюсь что-нибудь сделать, -, но как решать данную проблему, не раскрыв голубизны Власова, я не имела понятия. Мне придется подключать сторонних людей, а заявлять о том, что Власов гей одному человеку - это все равно что нарисовать плакат с жизнерадостной надписью «Власов долбится в жопу» и вывесить ее над главным входом в школу. Не вариант. - Тань, он с этим педиком общается. Наверняка из-за Блэра он меня уже ненавидит. Или презирает, - и снова все уткнулось в ебанного Блэра. Он находится в этой школе меньше двух месяцев, а уже стал популярностью и занял угол в моем сердце. Огромный такой угол. - Не ной, все будет. Если он голубой, правда. Таня все порешает, - я потрепала его по руке, он даже немного взбодрился. Но эта пустота из глаз никуда не делась. А я раньше и не задумывалась о том, что Власов тоже может страдать из-за неразделенной влюбленности. Да и вообще не задумывалась о том, что парни тоже могут так убиваться из-за той или иной девушки. Перед глазами всегда вставал образ деспотичного отца, которому было плевать на всех и вся. И я никогда не видела его рыдающим или о чем-то переживающим. Он всегда либо был нейтрален в эмоциях, либо недоволен. Ну, еще зол. И все. Три эмоции - и никакой любви ко мне или к маме. Но сейчас, наблюдая за Власовым, я точно могла сказать, что тот мучается от неразделенной любви. И эта картина меня убивала без любого оружия. Ведь что может быть хуже, чем наблюдения за страданиями близких тебе людей?
***
После третьего урока меня решили вызвать к директору. Я немного посидела в классе, стараясь отгадать, из-за чего в этот раз. Попила воды около куллера, стараясь отсрочить неприятную для меня беседу на некоторое время, но когда прозвенел звонок на четвертый урок, я все же решила, что пора идти. Два лестничных пролета показались мне сущей гадостью, но делать было нечего. И снова этот коридор и скамейка. Да неужели. - Добрый день, можно войти? - я негромко постучалась в дверной косяк, уже приоткрыв дверь. В кабинете стояли участницы вчерашнего инцидента. И Блэр, элегантно развалившийся в кресле. При моем появлении все вздрогнули. Видимо, до этого они долго молчали. - Соловьева, почему такая долгая задержка? - «Потому что я не хотела сюда идти», - уже хотела ответить я, но промолчала. - Учитель задержал, - типичная моя отмаза. - Отлично. Раз все в сборе, можем начинать, - я глубоко вздохнула, присаживаясь на освободившийся стул. - Татьяна, это правда, что вчера вы выпали из окна? - я поперхнулась воздухом, но кивнула, не желая исправлять директора. Выпала так выпала. - Эти девушки как-то были виновны в том, что вы выпали из окна? - Нет. Я сама взобралась на подоконник, на котором подскользнулась. Они заставили залезть меня на подоконник своими угрозами. Вчера, идя вечером в библиотеку, я забыла в комнате палочку, и они решили этим воспользоваться. Видимо, цель этого «загона в угол» - избить меня. Ну или запугать, тут уж я не знаю, - директор резко помрачнел. - Я узнал все, что хотел, Татьяна, вы свободны. Адам, к вам это тоже относится, - я встала с кресла и вышла за дверь. Как только она захлопнулась, я подошла к окну. За ним буйствовала непогода - сильная метель усиливалась с каждой секундой, наклоняя деревья к самой земле. И прямо в это время девятый класс прогуливал уроки и играл в снежки. Я поморщилась - и не холодно им? - Они что, в снежки играют? - я утвердительно кивнула на очевидный вопрос Адама. Он же слегка оттеснил меня плечом и открыл окно. Достал из кармана сигареты. - Ты куришь? От тебя совсем не пахнет, - я села на подоконник. От окна дуло, но я не жаловалась. В коридоре было тихо, как в гробу. - Разве не заметно? - иронично высказался Адам, в очередной раз затягивая. - Изобрел и создал зелье, которое устраняет запах сигарет. И после этого ты называешь меня слабаком в зельеварении? - Ага. Разработать зелье можно простым смешиванием ингредиентов. Тем более, рецепта твоего варева я не видела, так что не возмущайся, - мы замолчали. Он смотрел на бушующую погоду, я думала о том, что будет если я его поцелую, и как он на это отреагирует. Но эти предательские мысли я тут же выкинула из головы, попытавшись сделать серьёзное лицо. Мы же враги. Мы должны если не ненавидеть, то хотя бы недолюбливать друг друга. Так? - Это ты настучал на этих девушек ректору? - Адам затянулся и выбросил сигарету в сугроб. - Ага. Не люблю таких стерв. Они отвратительны, - я отвернулась от него, молча соглашаясь. - Но все же спасибо. Меня могут выкинуть с конкурса за малейший проступок, а тут я даже и не виновата, вроде как, - Адам закрыл окно, но запах сигаретного дыма до сих пор витал в воздухе. - Рад, что помог. Слушай, я действительно был виноват в той ситуации с Власовым. Я не особо хотел его провоцировать. Да и дуэль эта - дикая глупость. Может мы просто забудем об этом? Я не хочу тебя бить или причинять другие неприятности. Я специально не стал сводить след от твоего хлыста - опыт и напоминание, так сказать, - он улыбнулся, и я пропала. Просто утонула в его глазах. - Да, я все понимаю. Рада, что ты признал свою вину. Можем спокойно отменить дуэль, ничего страшного, - я тоже улыбнулась и протянула ему руку. Он спокойно её пожал, словно ничего и не случилось. Но меня словно током ударило. Его ладонь, тёплая, сухая, по мужски большая заставила меня влюбиться в него ещё сильнее. - Что ж, пока, - Блэр отпустил мою руку и, развернувшись, покинул коридор. Я прислонилась спиной к холодной стене. Голова начала трезветь, хоть сигаретный дым до сих пор напоминал о его присутствии. Дойдя до женского туалета, я открыла край и опустила голову под ледяную струю воды. Макияж тут же растекся, но я одним взмахом палочки убрала его. А позже, заперев весь туалет, я провалилась к спине и разрыдалась. Хоть этот хрупкий мир и был достигнут, я понимала - он не будет моим даже в другой вселенной. Скоро он вновь уедет в США, в это своё В.А.Д.И. и забудет обо