***
Справились мы за час. Магия все делала быстро и аккуратно. Мы только грязную воду выносили и следили за четким исполнением приказаний. К концу нашей уборки мы собрались и все вместе наложили заклинание консервации. Чтобы все оставалось так, как и было сейчас. Никакой пыли, грязи и паутины. В раздевалке мы разобрали свои шкафчики, тщательно их вымыли. Парни появились вместе, о чем-то громко споря. Мы все сели за большой круглый стол и разложили тетрадки, готовясь записывать любое слово нашего капитана. - Начнем с самого мелкого, но тем не менее насущного. Форма. У кого какие предложения? - я крутила на отполированной столешнице свою палочку и думала о том, как буду сдавать экзамены, а не о форме. - Предлагаю для девушек черные туники, легинсы. А если холодно - то свитера черного цвета, - предложила Лобанова, заплетая волосы в небрежную косу. - Вполне и вполне. Только туника белая, - кивнула я, вырываясь из своих мрачных дум. - А что насчет нас? - спросил Макаров, сбрасывая с плеч пиджак. - Белые майки, черные полуспортивные штаны, свитера? Будем черно-белыми безобразиями, - хмыкнула Новицкая. - Ладно, с формой решили. Теперь перейдем к проблеме нашей тактики... Дальше я даже не вслушивалась. Когда все обсуждали тактику, яростно споря, я делала вид, что случайно сюда попала. Я просто подчинялась капитану, не желая принимать прямого участия в обсуждении этого безобразия. Потому что ничего в этом не понимала. Власов уже начал раздражаться, что было видно по его серьезному виду. Он вообще редко становился серьезным, предпочитая поведение «своего» парня. Он был веселым, душой компании, но при этом очень чутко воспринимал критику, хотя и делал вид, что ему на нее плевать. Новицкая выглядела необычайно взрослой для своего возраста. Она закатывала глаза, делала резкие замечания каждому из нас, не смотря на то, что мы были старше ее чуть ли не в два раза. Это было хорошо, потому что мы хотели быть равными, а не помыкать кем-либо. Она в очередной раз хлопнула ладонью по столу, призывая всех к тишине. Макаров слушал всех, ничего не говоря. Он явно хотел встать на чью-то сторону, но пока не решался, на чью. Запустив ладонь в свои черные волосы, он пригладил их и, прищурив глаза, откинулся на спинку стула. Он выглядел расслабленным, хоть таковым и не являлся. Островский смотрел в упор на Лобанову, но она этого не замечала, уделяя все свое внимание небольшой карте поля. Он давно был в нее влюблен, но она этого не знала. Да и не хотела знать, наверное. Ее больше привлекал квиддич, обществознание и своя самодостаточность. Поэтому бедному парню не оставалось ничего, кроме редких зрительных контактов. Она откинула косу на спину, поправила рукав свитера и начала вновь доказывать, что нужно пролетать над противником, а не под ним. Новицкая скривилась. Веселый день рождения, ничего не скажешь.