— Тогда пошли быстрее, — задумчиво ответил Мишка. — Что, если Павку как раз оползнем и утянуло?
— Да что ему там снадобиться-то могло? Начерта он туда полезет? — мрачно взглянул он на Мишку. — Ты не ошибаешься?
— Дойдем — увидим, — пожал Мишка плечами и пошагал вперед.
По лесу идти стало чуть легче, там снег еще до конца не стаял, и ноги не скользили по шершавому насту, как по раскисшей земле. Пробежав по лесу метров двести, Мишка свернул к обрыву и остановился на его краю.
— Ну и где мальчишка? — догнав его, пыхтя и отдуваясь, спросил Павел Константинович.
— Там, — показал Мишка себе под ноги. — Рядом совсем, — тоже пытаясь отдышаться, шмыгнул носом парень. — Спускаться надо.
— Да твою дивизию! — выругался Егоров. — Как ты тут спустишься? Обратно бежать? За веревкой? Сразу сказать не мог?
— Не мог. Не видел я сразу, — мрачно отозвался Мишка. — А за веревкой бежать времени нет. Так полезу, — решился он, расстегивая куртку.
— Совсем ненормальный? — разозлился Егоров. — Как так-то? Вниз глянь! Обрыв крутой, зацепиться не за что! Ты льдины внизу видишь? Здесь река сужается, течение сильное! Тут всегда торосы образуются! Еще не хватало, чтобы ты свалился! Тебя льдинами там раздавит, и мяукнуть не успеешь!
Мишка подошел к краю и, заглянув вниз, присвистнул.
— Как пацаненок-то тут спустился? — почесал он в затылке. — Глубоко там? Дно какое?
— Да не особо, я думаю… — тоже глянул вниз Егоров. — Летом-то тут воды нет, песок. А как ледоход начинается, так берег подмывает. Иногда оползни случаются, но год на год… А сейчас… Сложно сказать. Река сильно поднялась. Думаю, где-то с метр будет, раз льдины плывут вон.
— Раз плывут… — задумчиво повторил Мишка слова Егорова. — А что, бывает, что не плавают? — вскинул он на него глаза.
— Когда разлив не сильный, льдины выталкивает на берег, и они там лежат, плыть-то воды не хватает, — задумался Егоров. — По льдинам он, видать, прошел. Вчера-то воды столько не было, солнце тока припекать стало. Там он спустился, — махнул он рукой вверх по течению, — там берег пологий, и мостки есть для спуска, да по льдинам прошел. Неужели утоп?
— Живой он, — мрачно повторил Мишка. — Но умрет скоро. Надо спускаться.
— Да где он там быть-то может? — разозлился уже Егоров. — Миша, ты точно не ошибся?
— Точно. Вот и посмотрю сейчас, где, — Мишка, скинув наземь куртку, принялся искать место, где спуститься.
— Да не спустишься ты без веревки! — повысил голос Егоров. — Либо обходить, либо за веревкой бежать надо!
— Некогда бежать. О! А веревку мы и сами сделать можем! — вдруг вскинулся Мишка. — Штаны свяжем — вот и веревка получится! Вы ее подержите, а я спущусь!
Егоров, недоуменно взглянув на Мишку, через минуту стащил с себя галифе. Взяв брюки парня, он расстелил на земле свою шинель и, улегшись на нее, спустил связанные штаны вниз.
— Коротко… — проворчал он. — Майку давай!
Мишка, стянув с себя рубашку и майку, протянул ту Егорову, рубашку нацепил обратно. Павел Константиныч, связав обе майки, привязал их к штанам и снова измерил длину. Чертыхнувшись, схватил свою рубашку и привязал к майке.
— Все равно коротко! — зло проговорил он.
— Нормально, — выглянув с обрыва, ответил Мишка. — Лягте поближе к краю. Узлы еще под моим весом затянутся, и веревка удлинится. Должно хватить.
Егоров, перекинув шинель на самый край обрыва, улегся на нее, крепко обмотав импровизированную веревку вокруг своей руки, чтобы не дай Бог не соскочила. Мишка, подумав, скинул сапоги и в подштанниках и рубашке стал медленно и осторожно спускаться вниз. Швы на «веревке» трещали, но вроде выдерживали его вес.
Спустившись почти до самой кромки воды, он увидел слева от себя углубление в земле. Явно рукотворная ниша, давно заброшенная, размером примерно метра два в ширину и около полутора в высоту, выложенная нетолстыми бревнами, когда-то скрытая в земле. Видимо, предыдущие оползни обнажили ее и снесли часть передней стены, открыв захоронку взгляду. Улучив момент, когда под ним оказалась большая льдина, он встал на нее и нырнул в зиявшую в земле дыру, обложенную изнутри старым, давно осыпавшимся лапником.
Вода уже почти добралась до нижнего края странного логова, и было видно, что часть обрыва уже осыпалась, но в основном землянка была цела, довольно просторна и, судя по топчанам, использовалась как временное жилище или укрытие. На расстоянии пары метров от входа ниша была заполнена какими-то ящиками, закрытыми брезентом. На одном из ящиков и лежал скрючившийся Павка в мокрой одежде.