Под ними парами начали раскрываться и другие парашюты. Освещаемые снизу лучами фонарей, они казались светящимися медузами в темном океане бесконечного моря. Мишка выдохнул и посмотрел вниз. Под ним, чуть в стороне, было огромное множество огней. Вся Москва была как на ладони. Огни качались, колыхались, точно светлячки в ночном небе. Он поднял взгляд вверх. Всё небо было усеяно звездами. Казалось, что они гораздо ярче и крупнее, чем на земле, и их больше… Намного больше!
Вспомнив, что надо попробовать управлять новым для него парашютом, он попытался развернуться. Получилось. Управлять этим парашютом оказалось проще, значительно проще! Вглядевшись внимательнее вниз, он увидел круг, ограниченный прожекторами — туда им следовало приземляться. Сделав поправку на ветер, он чуть скорректировал свое падение, стараясь находиться над очерченным кругом.
Спортсмены приземлялись один за другим и, подобрав свои парашюты, спешно отходили в сторону, давая место остальным. Лена приземлилась последней, немного в стороне от круга.
Подбежав к сияющей девушке, Мишка сжал ее в объятиях. Та, счастливая, расхохоталась.
— Как это здорово, Миш! Как же здорово! — восторженно воскликнула она, прижавшись к нему.
— Лен… Выходи за меня замуж! — вдруг неожиданно для самого себя брякнул Мишка. — Выйдешь?
— Согласилась? — выныривая из воспоминаний старика, спросил Алексей.
— Согласилась, — кивнул дед Михей. — На аэродроме и свадьбу играли. Скромную, конечно. Ребята стол, считай, сами накрывали — кто что из дома притащил. Егоровы приехали всем семейством, — он нежно улыбнулся, вспомнив приемных родителей и сестру с братом. — Андрейка был счастлив. Какая там свадьба! Самолеты же стоят! В нашу с Леной честь ребята прыгнули в затяжном прыжке, сформировав в воздухе два кольца. Влад их два месяца гонял как проклятых, тренируя формировать фигуры. Иринку с Андрейкой тоже в самолет взяли, полетать. Андрейка, как узнал, что прыгать будут, вцепился клещом в ребят, тоже парашют требовал. В итоге Костя пожалел мальчонку, прицепил его к себе и вместе с ним прыгнул. Восторга было!..
Дед Михей, прикрыв глаза и подставив лицо жарким лучам солнца, широко улыбался, вспоминая тот день. Алексею хотелось спросить его про Влада, но он не смел отвлечь старика, опершегося спиной на нераспиленные бревна и явно пребывавшего в каких-то счастливых воспоминаниях.
— Дед Михей… — не выдержав, робко позвал его Алексей.
— Да, Алёша? — вздохнув, повернул к нему голову старик. — О чем спросить-то хочешь?
— Дед Михей, а почему Влад перчатки все время носил? — выпалил мужчина мучивший его вопрос. — И почему так не хотел Лену брать в группу? И… Ты сказал, что Влад тренировал ребят строить в воздухе фигуры… Значит, он выздоровел? С ним все в порядке? Не сильно он тогда разбился?
— С Владом-то?.. — вздохнул старик. — Да разбился он порядком. Подлечил я его. На сколько сил хватило, да еще и с Игоря потянул маленько, когда он меня отодвинуть от Казакова пытался. Я уж тогда научился потоки-то контролировать, да останавливаться, хоть и трудно от силы-то отказаться, ох трудно… особливо, когда она нужна позарез… — дед Михей снова задумался, пошамкал губами. — Да… Так вот. Ребра я залечивать ему даже и не пытался — сил бы точно не хватило, да и времени маловато… Кости-то… они ж долго, тяжко срастаются… Да и не помирают от сломанных ребер-то… А потому тогда то неважно совсем было. Вот внутрях все поправил. Легкие у него сильно пострадали, да жила лопнула, печень тоже, селезенка… А еще спину он сильно повредил. Сами-то позвонки ничего, а вот диски подвинулись, да мозг спинной сильно сплющили, едва не порвали. Вот со спиной я тож тогда долго провозился, чтобы Влад двигаться мог.
В госпиталь его забрали, осмотрели. Синяки-то у него страшенные были — все же сильно он спиной жахнулся. Но, окромя сломанных ребер да руки вывихнутой, ничего не обнаружили. Забинтовали его потуже, ребра, значит, стянули, да гипсом обмазали. Ну и, конечно, в больнице-то и оставили — кто ж его после такого падения домой-то отпустит? Сказали, полежит две недельки, отдохнет, понаблюдают за ним…
Ну, кто другой бы и полежал, только не Влад. Подождав, когда в госпитале все затихнет, он оделся, спустился на первый этаж, выбрался в окно и отправился искать машину.
На аэродром он примчался, когда мы уж спустились. Комиссия сильно довольна осталась. Директор развернул все так, что парашюты настолько просты в управлении и надежны, что даже новички с ними легко справляются. И нами похвастался: мол, вот, за несколько прыжков люди научились с ними управляться. Да представил, будто инструктора на нашем прыжке настояли — рано, конечно, да будто готовили нас к этому, и прыжков у нас с Леной уж двенадцать штук за плечами. Ну, за приписанные прыжки ему, конечно, спасибо — платили за них тогда, а нам копейка не лишней совсем была.