Заметив Казакова, он махнул ему рукой:
— Лейтенант! Давай сюда!
— Товарищ майор… — подойдя к нему, Казаков отдал честь, только потом вспомнив, что на голове нет ни шлема, ни пилотки. — Там у нас…
— Лейтенант, ты купался, что ли? Почему в таком виде? — нахмурившись, резко спросил он.
— В камышах от артобстрела укрылись, товарищ майор, — отозвался Казаков.
— Ладно, мокрым походишь, не до того. Найди себе пару и ступайте в вагоны. Туда еще никого не отправлял. Трупы мешать будут, а они там наверняка есть. Тела сложите в одном вагоне друг на друга, поближе к тамбуру, раненых разместите на полках. Проверить вагоны на наличие перевязочных материалов — нужно хоть как перевязать раненых, — быстро отдавал он распоряжения. — Приказ ясен?
— Ясен, товарищ майор. Только там у нас еще Жуков раненый, ребята вроде в порядке, а Кир пропал, — быстро выпалил он.
— Сколько вас? — нахмурился майор.
— Было пятеро. Смородинов и Рыжов с раненым Жуковым сейчас. Ему глаз выбило и второй поврежден, — четко ответил Влад.
— А пятый?
— А пятый пропал. Его с нами не было уже, когда к болотцу бежали, — сдвинув брови, припомнил Влад.
— Ладно, потом разберемся. Далеко эти двое с раненым? — следя глазами за суетившимися вокруг состава людьми, рассеянно произнес майор.
— Товарищ майор! — подбежал к нему взмыленный машинист. — Товарищ майор!
— Что там у тебя? Паровоз цел? — мгновенно забывая о Казакове, резко вскинул он глаза на машиниста.
— Уф… Цел. Покоцало его маленько, да уголь раскидало, а так цел, — выдохнул тот.
— До Воронежа добраться сможем? — нахмурил он брови.
— Коли пути не разбомбили впереди, дак чего не смочь-то? — развел машинист руками. — Тока уголь бы подсобрать, а то паровоз-то не поедет. Ему уголь надоть.
Казаков, поняв, что майору не до него, помчался к ребятам. Пашку дотащили до их вагона, подняли в него. Добравшись до своих мест, увидели и Кира, лежавшего возле окна. Димка склонился над ним, приложив пальцы к шее и, подняв глаза на остальных, покачал головой.
Пашку уложили на полку. Сашка огляделся, и, заметив пару чемоданов, валявшихся возле окна, распотрошил их. Чемоданы, очевидно, принадлежали женщинам, ехавшим с ними. Найдя пару ночных рубашек, он разодрал их на полосы, передав импровизированные бинты Димке:
— Забинтуй его. И стекла, которые увидишь, вынуть постарайся, — быстро проговорил он и, нарвав еще бинтов, дернул за штаны Влада, пытавшегося помочь стонавшей девушке, лежавшей на верхней полке. — Может, вниз ее? Вот еще бинты.
Влад, не ответив, сосредоточился на девушке. Капитану, лежавшему рядом с ней, было уже не помочь — ему осколками разнесло голову. У девушки было ранение в живот, насколько серьезное — не понятно. Но оставлять ее на верхней полке точно не стоило.
— Да, давай снимем. Помоги, — не оборачиваясь, наконец ответил Казаков.
Пилоты начали осторожно снимать девушку с полки. Она застонала громче, мучительнее, а когда как можно аккуратнее принялись передавать ее подскочившему к ним Димке, вытянувшему руки, чтобы принять девушку, она вскрикнула, кровь полилась сильнее…
Уложив ее на соседнюю полку, подложили ей под голову какую-то кофту, вытянутую из того же чемодана. Трогать рану не решились и, оставив девчонку в покое, занялись лейтенантиком в форме пограничника, лежавшем на полу. У того была разбита голова — видимо, при падении сверху крепко приложился ею о полку, но он был жив. Уложив его так, чтобы случайно не наступить на него, стянули с верхней полки тело капитана и вынесли в проход.
Из вагона, в котором они ехали, мало кто остался в живых. Нашли стонавшего мужика лет сорока-сорока пяти, которому осколком рассекло ногу до самой кости так, что сквозь сорванное мясо и запекшуюся кровь проглядывала та самая кость.
«Ногу ему не спасти», — мелькнула мысль у Влада, но не бросать же мужика?! Кое-как перемотав ему ногу его же разодранной рубашкой и уложив того на полку, он двинулся дальше.
Спустя время к ним присоединились еще люди. Женщины — а их осталось около десяти человек — кто причитая, кто молча — принялись перевязывать раненых чем придется, вплоть до снятой с них же самих и разорванной одежды, мужчины сносили тела товарищей в третий вагон.
Наконец, вернувшись на свое место, ребята увидели, что та девушка с ранением в живот умерла. Это оказалось тяжелее всего. Вот она была жива, стонала совсем недавно, они старались уложить ее поудобнее… И вот… ее уже нет.