— Так ты тайком, что ли? — изумился Мишка.
— Ага… У нас троих младших-то при бомбежке накрыло, тока мы с Ленкой и остались, да мать. Отец в милиции служил, а как война началась, так в первых рядах добровольцем пошел, — рассказывал нашедший благодарного слушателя Сашка. — Тока погиб он в сорок втором. Да тогда уж мы всё одно втроем уж с матерью остались. Бомбили тогда Москву. Конец октября уж был. А мы тогда на улице Горького жили… Вот раз снаряд и прилетел. Мать-то с Ленкой в магазине были, потому и уцелели. Мать малых с соседкой на улице оставила — душно в магазине, тесно. А Ленку взяла, чтоб соседку позвала, как очередь подходить станет. А как бомба-то прилетела… Мы с мальчишками на крыше сидели. Они голубей на чердаке кормили, а мы с Васькой их погонять решили. Васька-то с другой стороны надстройки был, дак ему ничего, перепугался только. А меня с крыши выбросило, аж с пятого этажа. Поломался я весь. Мать говорит, чудом жив остался. А младших сестру да двух братьев насмерть… Мне-то в сорок первом шесть тока было. Хорошо, на траву я упал, не то разбился бы и вовсе насмерть… — Сашка передернулся.
— Ну прыгнешь ты, сломаешь себя через колено… — хмыкнул Мишка. — И что? Ты же дальше не пойдешь ни учиться, ни прыгать больше не будешь… Зачем тебе это?
— Хоть девки дразнить перестанут, — мрачно отозвался Сашка. — Трус с самолета не выпрыгнет. А я не трус! — обиженно пробурчал мальчишка.
— Ты же шофером стать хочешь. Саш, брось это гиблое дело. Выучись на шофера. Станешь по стране ездить, грузы разные возить, — проговорил Мишка.
— И будут меня и шофера другие еще дразнить, — мрачно добавил подросток. — Нет уж. Лучше я один раз себя переборю, зато никто рот больше открыть не посмеет!
— Так шофера по высоте не лазают, — спокойно возразил ему мужчина.
— Ага! А крыша-то у грузовых вона какая высокая! А ежели мне что снадобится? — покосился на него Сашка.
— Так не выше же трамплина, а с него ты уже прыгал. Так что такая высота тебе не страшна больше, — хмыкнул Мишка, давно уже незаметно внушивший подростку, что тот не боится высоты.
— Точно? — с подозрением взглянул на него пацан.
— Точно, — кивнул Мишка. — А место свое в группе ты сестре отдай. Ты же знаешь, где мать ее паспорт спрятала. Вот и отдай ей. Пускай девчонка свои силы попробует.
— Ага! И еще больше меня дразнить станет! — буркнул Сашка. — Она смогла, а я испугался.
— А если она не сможет? Тогда дразнить точно не будет, — подначил его Мишка.
— А если сможет? — упрямо тряхнув головой, с вызовом спросил подросток.
— Да брось, Саш. Ну представь: на лету, в небе, шагнуть из самолета в никуда… Она все-таки девчонка. Не сможет, — уверенно проговорил Мишка, хмыкнув.
— Нет уж. Сам прыгну, — упрямо пробормотал подросток, вставая. — Бывай.
Глава 2
На следующее воскресенье их повезли в аэропорт. На краю летного поля стоял самолет. Каждый должен был залезть в него и занять свое место на лавке, закрепленной вдоль борта. По команде «Приготовиться!» подойти к краю, и, услышав «Пошел!», выпрыгнуть из самолета. Выполняя это упражнение под контролем Игоря, после третьего захода Мишка увидел, что Влад чуть в стороне ругается с невысокой темноволосой девушкой. Орал инструктор так, что ветер доносил его голос даже сюда, но девчонка, задрав подбородок, смело смотрела на инструктора и что-то ему говорила.
Вспомнив свой разговор с Сашкой на прошлой неделе, Мишка усмехнулся и внимательнее всмотрелся в девушку. Одетая в комбинезон, та, не обращая ни малейшего внимания на тон инструктора, что-то упорно ему втолковывала. Мужчина сам не заметил, как ноги понесли его к этой парочке.
— Тебе жить надоело? — донеслось до Мишки. — Самоубиться решила, суицидница долбаная? Без моего участия! Я не желаю соскребать тебя с поля! — орал уже не своим голосом Влад. — Кому сказал: вали отсюда! Не подпущу к самолету!
— Не имеете права. Я комсомолка. А РОСАВ — добровольное общество содействия армии. И как комсомолка, я имею право вступить в его ряды! — твердо и спокойно возражала ему девушка. — Впрочем, я уже вступила. И включена в вашу группу!