Петр тоже воевал, и воевал в пехоте, на передовой. Тело действовало на рефлексах. Вывернувшись из-под навалившегося на него Мишки, он точным ударом в челюсть отправил того в нокаут.
С трудом поднявшись и ощупывая наливавшийся опухолью глаз, он выматерился и, ухватив за шкирку безвольное тело, отволок его в комнату. Затащив на кровать, Петр снял с него ботинки и вышел из комнаты.
Наутро Мишку начало колотить. Его трясло так, что подпрыгивала даже кровать. Петр впервые видел, чтобы человеку было настолько плохо. Те пару глотков крепкого чая, которые мужчине удалось влить ему в глотку, моментально вышли обратно, перемешанные с желчью. Мишка сотрясался в жесточайших рвотных спазмах. Губы его посинели. Испугавшись, что тот сейчас умрет, Петр сбегал в магазин за чекушкой.
Разжав стиснутые судорогой зубы, он влил Мишке в рот немного водки. Спустя пару минут того как будто стало меньше трясти, тело чуть расслабилось. Петр повторил опыт. Постепенно Мишка затих и уснул.
Три дня он выхаживал друга, по ложке вливая в него то крепкий сладкий чай, то немного бульона, то, когда ему становилось совсем плохо, давая немного водки. В перерывах между «кормлениями» он чинил то, что более-менее уцелело из мебели.
За эти три дня Петр познакомился с Игорем и Костей, пришедшими справиться о состоянии Михаила. Те, узнав, что Петр никуда не уедет, пока Мишка не придет в себя окончательно, облегченно вздохнули. Оставив мужчине немного денег и продуктов, они, увидев, что он пытается отремонтировать хоть какую-то мебель, притащили ему еще досок, гвоздей и недостающие инструменты.
Инструктора забегали каждый вечер, справляясь о Мишкином состоянии и предлагая Петру свою помощь. Именно от них мужчина и узнал, что случилось с Леной и как Мишка запил.
— Ты на Влада не серчай, — обнимая ладонями маленькую изящную чашечку из уцелевшего сервиза, стоявшего в комнате, проговорил Игорь. — Он себя винит в гибели Лены. Не возьми мы тогда их парашюты… А с другой стороны, будь Ленка чуть менее упертой, она бы дождалась Миху, а он никогда не позволил бы взять чужой парашют без переукладки… Она же знала правила. И все равно схватила первый попавшийся, — горько рассказывал Игорь.
— Так что же, никакой защиты вовсе нет? — нахмурился Петр. — Мало ли, что случится… Доверять свою жизнь тряпочке… — покачал он головой.
— Ну как нет? Парашюта же два. Не открылся основной, откроется запасной, — задумчиво произнес Игорь. — Не могут отказать оба парашюта одновременно.
— А что же у нее-то отказал? Не пошла же она с одним прыгать? — прищурился на него Петр.
— А он и не отказал. Он запутался в стропах основного… Поэтому и не смог раскрыться, — горько произнес Игорь, опустив голову.
— А почему запутался-то? — сдвинул брови мужчина, нервно двигая свою чашечку по свежевыструганному столу.
— Как объяснить-то… — задумался Игорь. — Запасной парашют — он спереди, на животе. И когда его открываешь, нужно лечь на бок и при открытии резко оттолкнуть его от себя, чтобы он не перепутался с основным. Вот если бы можно было убрать стропы основного, тогда бы и проблем таких не было. Я бы попытался срезать их, если бы время было…
— А чего ж тогда у нее-то запутался? — все еще не понимал Петр.
— Не знаю… — покачал головой Игорь. — Запаниковала, забыла на бок лечь, забыла оттолкнуть от себя… Резкий порыв ветра… Причин миллион… — тихо проговорил он.
— А не срезала чего? — допытывался Петр.
— Петь, ну откуда я могу знать? — поднял на него Игорь уставший взгляд. — Скорее всего, не догадалась. И опыта у нее меньше, чем у меня, в десятки раз. И неизвестно, возможно, у нее времени уже не оставалось на это, нужно было срочно раскрываться… Мы можем только догадываться…
— Понятно… — катая кружечку по столу, кивнул Петр. — Сама виновата…
— Нет. Это несчастный случай, — возразил ему Игорь. — Тут никто не виноват…
— Мишка это все знает? — мрачно взглянул он на инструктора. Тот в ответ лишь кивнул.
— А этот ваш… Влад? — Игорь кивнул, показывая, что мужчина запомнил правильно. — Он где? Тоже пьет?
— Влад уехал. Уволился с клуба сразу после похорон Лены и месяц назад уехал куда-то на Север… — вздохнул Игорь. — Он и раньше рисковал, словно бросая смерти вызов, а теперь… Сказал, что учить больше никого не станет. Сильно его смерть Лены подкосила… — склонив голову, Игорь покачивал в кружке остатки чая. — Ладно, засиделся я… Идти пора. Завтра зайду.