Но у него есть руны жизнестойкости и физической силы, разве можно забыть об этом? Ну же, ну… И он закричал. Закричал, как кричат перед смертью. Это был не крик, а вой, а рев бешенства — все, на что только было способно его тело, взорвавшееся на несколько секунд энергией. Алекс и не подозревал, что эти звуки разнеслись над волнами и, достигнув корабля, буквально пригвоздили людей к палубе.
— Что там за чудовище ревет? — испуганно пробормотал кто-то.
— Тюлень, — сказал кто-то равнодушно.
Что поделаешь, руны жизнестойкости и физической силы не могли объяснить Алексу его ошибку. Но в полном отчаянии, что никто не реагирует на убивающие его крики, он вспомнил о том, о чем не должен забывать никто в самые страшные мгновения жизни: об уме. И ему хватило ума из последних капель утекающей из тела силы жизни сложить свои дикие вопли в артикулированный призыв:
— Помогите! Ко мне! Помогите! Тону!
Осталось менее ста метров, когда вдруг раздались звуки, чуть не остановившие ему сердце — звонок, похожий на телефонный. Волосы зашевелились у него на голове. Машинное отделение вызывало капитанский мостик!
Собрав последние силы (оказывается, они еще были?), Алекс ринулся вперед.
Заработали машины корабля. За кормой забурлила вода, но он не удалялся, а стал разворачиваться, чтобы идти в обратном направлении. Вскоре машины остановились опять, но судно продолжало двигаться по инерции, скользить к нему. Алекс уже видел на освещенной палубе людей, те собирались спустить на воду шлюпку — собирались спасать его!
ГЛАВА 3
Когда его втащили на палубу, Алекс понял, что он еще слабее, чем думал: дрожал от бессилия и словно сквозь сон слышал вокруг возбужденные голоса. На палубе зажгли еще несколько фонарей. Алекс увидел, что вокруг него собирается все больше и больше людей. Двое поддерживали его под руки.
Он затряс головой и сказал:
— Со мной все в порядке!
Смуглый парень отпустил его руку и с улыбкой посмотрел на него:
— Эге, так оно и есть! А я-то подумал, что получу еще одного пациента, над которым придется повозиться.
В этот момент подошел человек в офицерской фуражке.
— Я — капитан Дорадо, — сообщил он. — С вами был еще кто-нибудь?
— Нет, — Алекс устало улыбнулся и сразу почувствовал боль на своем обожженном солнцем и соленой морской водой лице. — Очень рад познакомиться с вами, капитан. Меня зовут Алекс Ромишев.
Он протянул капитану руку. Тот жестко ее пожал, не выразив никакого интереса к фамилии потерпевшего, и опять скрылся во тьме.
Алекс взглянул на смуглого человека, который только что поддерживал его за руку.
— Я врач, Миро Дукловиц. Нет, я не с этого корабля, я, вообще-то, окулист, — сообщил тот. — Но когда вы закричали, то у меня мелькнула мысль, что мы становимся плавучим госпиталем.
Дукловиц и еще один человек подхватили Алекса и повели его к трапу, ведущему на верхнюю палубу.
— Как все это романтично, — услышал он женские голоса. — Спасти потерпевшего кораблекрушение, как это бывает в романах.
— А вы не знаете, кто этот человек?
— Смотрите, какой он высокий!
Очевидно, по мнению пассажирок, терпеть крушение на море могли только недоростки.
— Куда идет корабль? — Алекс сообразил, что это нужно было спросить сразу.
— В Оркодубр. К рассвету будем там. Задержались из-за неисправности двигателя. Вам повезло, что корабль стоял на месте. К сожалению, корабль маленький, и лазарет небольшой, вернее, мы отвели под него каюту.
Алекс вдруг вспомнил первые слова Дукловица и спросил:
— Подобрали еще кого-то?
Судя по ответу Дукловица, делить пространство импровизированного лазарета — маленькой каюты с двумя койками, столом, шкафом и умывальником — Алексу предстояло с некоей особой женского пола, коротающей там время по причине сердечного приступа. Что за приступ, насколько серьезен, и как с ним быть, предоставлялось выяснить Дукловицу.
— Сюда, в эту дверь. — Дукловиц оглядел небольшую комнату. — А где же наша сердечница? Стало лучше? Или вышла в, как они выражаются, гальюн? Ну, тем лучше. Раздевайтесь, я вас осмотрю. Всё-всё снимайте, оно же мокрое! Да, так вот… Выловили мы ее три часа назад. Она плыла или, как они выражаются, шла на яхте, — продолжал он рассказ. — Одна. Вознамерилась пересечь на своей яхте "Кузина Полли", длиной двенадцать метров, океан, но яхта потонула в этом море. Теперь никто так и не узнает, по какой причине затонула его яхта, потому что бесстрашная мореходка, мне кажется, так же отважно врёт. Но сейчас это уже и не имеет никакого значения. Когда мы ее увидели, она лежала на дне спасательного плотика в окружении канистры с водой и консервных банок. Очень предусмотрительная потерпевшая. Может быть, натолкнулась на кита, ведь после толчка она, по её словам, ничего не увидела, и море было совершенно спокойным. Рифы исключались, так как, во-первых, в нашем море их нет вообще, а во-вторых, рифы всегда можно увидеть по пенящейся воде. Если бы яхта натолкнулась на обломки корабля, то и это можно было бы заметить. Скорее всего, ей попался кит…