— Хорошо. — Он записался, пока блондинка доставала ключ.
— Вы к нам надолго, мастер…
— Ромишев, — подсказал он. — Всего на день.
— Так? — Как и парень из лавки, блондинка странно взглянула на него, словно собираясь что-то сказать. Но не сказала, а только пожала пухлыми плечами. — Так. — Улыбка не исчезла с ее накрашенного лица, но что-то изменилось: теперь она казалась нарисованной на вывеске.
Удивляясь столь неожиданной реакции на свою фамилию, Алекс опять чуть не достал банкноты. Впрочем, отец никогда не стыдился быть на виду. Если что и смущало или волновало его в этой жизни, так не забота об общественном мнении и сиянии собственной репутации.
Тут появился давешний подросток в фартуке, он нес чемодан. Забрав у блондинки ключ, Алекс поднялся наверх. Комната оказалась недалеко от лестницы, окна выходили на небольшой фонтан и террасу с плетеной мебелью позади гостиницы. Видны были несколько соседних домов, похожих на постоялые дворы. Там царило оживление, в экипажи садились путешественники, готовясь снова двинуться в путь.
А он уже приехал. Наступил день, становилось все жарче, но в комнате за тяжелыми занавесями было прохладно и полутемно. Слегка пахло какими-то старинными пряностями или, может быть, духами. Свежий воздух, так сказать. В общем, то же самое, что и в миллионе других подобных мест, в которых он уже побывал и ещё побывает когда-то.
Подросток положил чемодан на кресло и вышел. Усевшись на край кровати, Алекс взял со столика справочник "Кто есть кто в Сентэрид". Справочник охватывал, оказывается, не только главный город, но и сельских обитателей, прочие мелкие городки, приютившиеся под крылом у "столицы" дистрикта. Но никакого Антония Ромишева в нем не нашлось. "Незарегистрированный адрес?" — удивился Алекс.
Тот же справочник поведал, что в городе двадцать два похоронных бюро, но ни одной мастерской по изготовлению надгробий и ни одного камнереза. Это в "столице-то"? Зато в прилегающих к столице городках таких заведений было сколько угодно. Гм… Значит, камень привезли оттуда? Ладно, он не будет гадать на кофейной гуще, он попытается узнать обо всем в конторе унтера Дирка. И к тому же выяснит, не осталось ли у отца неоплаченных счетов.
Алекс побрился, принял ванну и вышел в комнату, энергично растираясь полотенцем — вот бы увидела его блондинка! — мощный светлоглазый мужчина весь покрытый шерстью и загаром. Он улыбнулся своему отражению в зеркале, подмигнул, надел брюки и спортивную рубашку, хлопнул себя по лбу: "Недосыпание сказывается!", снял одежду, натянул кремового цвета рубашку с кружевами, форменные синие бархатные штаны и камзол с серебряными галунами, помявшиеся от хранения в чемодане, пёстрые дурацкие чулки с подвязками. На голову надел бархатный же и синий берет с золотой пряжкой в виде скорпиона. Хорошо ещё, что на нижнее бельё мораторий не распространялся.
Экс-некромант, капитан Ромишев желает знать, почему и как погиб его отец, каперанг, хотя и некромант, Антоний Ромишев!
А пока обратный адрес на письме унтера Дирка привёл Алекса к новому зданию прокуратуры дистрикта. Дистрикта, не городской? Разве отец погиб не в "столице"?
Задумавшись, Алекс открыл тяжелую входную дверь, почти ничего не видя, шагнул в полумрак… и столкнулся с кем-то, более того, выбил у этого кого-то что-то из рук. На пол со стуком и шелестом посыпались картонные папки и бумаги. Бормоча извинения, Алекс присел на корточки и стал собирать упавшее, потом поднял голову и встретился взглядом с синеглазой и темноволосой девушкой в зеленом с серебром платье, которое только чуть-чуть приоткрывало щиколотки ног, обутых в изящные изумрудного цвета башмачки. Она тоже присела, подбирая бумаги и складывая их в папку.
— Я не хотел, — сказал он. — Вошел с яркого солнца и — вот.
Сроду бы не стал так оправдываться, но уж слишком она была молода и симпатична, а с его стороны все выглядело, как дешевый трюк для знакомства. Они собрали с пола упавшие бумаги и папки, девушка дружелюбно кивнула ему, обогнула массивный дубовый барьер, разделявший вестибюль, и стала подниматься по лестнице. Алекс не смог не проводить взглядом ее ладную фигурку.
Потом огляделся в вестибюле. Коренастый охранник у барьера смотрел на него во все глаза. Два бледных до синевы, скорее похожих на призраки, чем людей, парня из бюро пропусков высунулись из своих окошечек почти наполовину. Под его усталым и строгим взглядом оба опомнились и торопливо заняли свои места. Зато выражение лица охранника вдруг резко изменилось, изумление сменилось широкой зубастой улыбкой.