— Бойся!
Я отскочил в сторону, к обочине, щурясь от пыли, поднятой в воздух копытами лошади. Проскакав мимо, всадник вскользь оглянулся на меня и только стегнул лошадь по крупу, подгоняя.
Что бы здесь ни происходило, мне нужно разобраться в ситуации. Не знаю, получится ли установить контакт с местным населением, но разведать обстановку надо. Застегнув молнию на куртке, я смело и решительно вошел в ворота и направился прямо к пристани.
Мне нужна устойчивая правдоподобная версия того, где я нахожусь. Как мне это определить и сделать… Нет сомнений, что люди, окружающие меня, — русские. Ведь я понимаю часть их языка. Будем исходить из идеи, что это все-таки каким-то немыслимым образом прошлое. Навскидку примерно шестнадцатый-семнадцатый век. Пусть это будет отправной точкой. Что я знаю об этом времени? Отставить! В таком возбуждении я ничего путного не вспомню. Хорошо, разберемся без паники и как можно подробней. Просто мысленно погружаюсь в эту ситуацию и действую. Поговорить с местными? Нет никакого смысла: даже если они что-то и скажут — один черт, не пойму ни слова, в лучшем случае уловлю смысл. Хотя это тоже может быть полезно. На мне странная одежда, по сравнению с окружающими выгляжу непривычно, а, следовательно, выдавать себя за местного тоже занятие бесполезное. Я иностранец, начнем с этого — чем не легенда! Из далекой страны, скажем, из Англии! Интересно, если я начну говорить на английском, меня сразу на вилы насадят или прежде собаками потравят? Нет, Англия отпадает, к тому же по-английски я говорю не очень хорошо. Ладно — иностранец, пока достаточно, а там что-нибудь придумаю.
Я как раз дошел до края пристани и с неподдельным интересом стал разглядывать огромную лодку. Слышал однажды о таких лодках от ребят из клуба. Это речное комбинированное судно, может идти как под парусом, так и на веслах. Или на всем этом сразу. Знаю еще, что в большинстве случаев, если ветер не попутный и течение сильное, такие лодки бурлачили всей командой вверх по рекам. По-моему, они назывались учкуй, или ушкуй. Это явно не драккар викингов. Слишком мелкая для него, а других я все равно не знаю. И запомнил-то из-за названия. К тому времени, пока я интересовался этим судном, команда и люди на пристани большей частью уже разгрузили корабль и теперь толпились возле тюков и бочек, о чем-то шумно и громко споря. Прислушавшись, я заметил что хоть беседа идет и на повышенных тонах, но все же мирная. Скорее, просто торг. Во главе спорщиков стоял высокий мужчина средних лет, полноватый, явно восточного типа, со смуглой загорелой кожей. Для себя я обозначил этого человека «купцом» или «торговцем». Судя по поведению, и лодка, и товар принадлежали ему. Тот кривой мужичонка, которого я встретил у ворот, называл его Вихля. Но мне не стоит повторять это имя вслух. Вполне может быть, что оно окажется обидным прозвищем или того хуже — оскорблением.
Я отчетливо слышал беседу, но, к сожалению, мог уловить смысл только отдельных, знакомых мне слов.
— Лихой… пожег… перстами… половцы… гривна… карчаг…
Из суммы узнанных слов действительно можно было сделать вывод, что это обычный торг, и удивляться здесь нечему. Пришла плавучая торговая лавка, привезла кучу заказанного товара и ворох новостей из дальних краев. Идет оживленный обмен тем и другим.
Один из членов команды речного торговца, некоторое время наблюдавший за мной, все же сделал решительный шаг в мою сторону. Он был вооружен коротким кривым ножом, одет пестро, броско. Словно бы пошил себе одежду из цветной шторы или каких-то пестрых, нелепых тряпок. На вид мужчина крепкий, поджарый, но, так же как и все прочие, невысокого роста. Смуглая кожа и явно азиатские черты лица выдавали в нем чужестранца, но местные относились к нему спокойно, без любопытства. Хоть и легко вооруженный, он не походил на торговца или лодочника. Скорее на воина или наемника. Эдакий джентльмен удачи, если можно применить подобное слово к речному торговцу. Сильно смахивает на охранника из ЧОПа, судя по нагловатой походочке и каменному лицу. Я заметил на нем золотые и серебряные украшения, какие-то полудрагоценные камни типа бирюзы, кораллов и малахита.
Разумеется, моя внешность его привлекла, но, в отличие от меня, он не мог дать уверенную оценку тому, что увидел. При взгляде на него напрашивался вывод, что этот человек привык во всем разбираться до конца. Он не казался агрессивным, скорее был насторожен и максимально нейтрален. То есть не пытался любым своим действием как-то спровоцировать меня.
В один момент наемник заметил, что я тоже внимательно его разглядываю. Сдержано улыбнувшись, он приложил левую руку к правой стороне груди и вежливо обозначил еле заметный поклон, при этом не опуская взгляда — только узкие щелки глаз сомкнулись еще плотнее. В ответ на это я кивнул головой, но с места не сдвинулся.