Передо мной на пеньке выложили несколько железных предметов, которые я бы с очень большой натяжкой назвал ножами. Швейцарский перочинный нож в сравнении с этими нелепыми осколками железа, абы как обкованными, — просто космический корабль на фоне старой телеги.
Один все же был достаточно длинный и острый, на вид даже неплохо сделанный, но показаться на людях с таким мне было бы стыдно. Сам мастер своей работы, похоже, вовсе не стеснялся.
Я выбрал этот единственный приглянувшийся нож. Взял в руки и попробовал согнуть, что называется, просто проверить на изгиб. На гвозди такая сталь сгодилась бы, но не больше. Лезвие, конечно, вернулось в свое исходное положение, но я почувствовал, что, приложив еще хоть немного усилия, я просто переломлю его пополам. По всей видимости, мастер почувствовал, что я не очень доволен его работой. Поспешив исправить положение, я деловито покачал головой и без тени сомнения отдал мастеру еще две рублевых монеты. Такое завершение торга его более чем устраивало. Мастер без сомнения понимал, что я пришлый, чужеземец, и потому не напрягал расспросами. Спрятав покупку во внутренний карман, я поспешил уйти. И неудобно с одной стороны, по моим же собственным понятиям, платить мастеру за его пусть и не самую хорошую работу такую мелочь, но выбора у меня не оставалось. И потом, кто сказал, что мелочь? Кузнец? Судя по всему, он доволен. А нож мне требовался хотя бы для того, чтобы чувствовать себя более уверенным при встрече с вооруженными незнакомцами. Оглянувшись, я невольно улыбнулся. Два чумазых представителя моего ремесла, сдвинув косматые головы и напряженно сопя, увлеченно мутузили друг друга, видимо потому, что и те две монетки тоже оказались за щекой кузнеца.
Солнце скрылось в набежавших тучах. На берегу быстро потемнело, но до заката было еще далеко. Когда я обернулся к воротам, то с удивлением увидел там пару десятков любопытных, смотрящих на меня не отрывая взгляда местных жителей. Были там и те самые мальчишки, и взрослые, и пожилые люди.
Они стояли спокойно, не прятались, не стеснялись своего любопытства. Среди наблюдавших были также и два восточных человека — Котан и Ерсен. Стоял там и кривой мужичонка, что встретился мне ранее, перед поселком.
Приосанившись и расправив плечи, я невозмутимо окинул долгим взглядом всю эту толпу и, залихватски закинув на плечо свернутый фартук с пожитками, неторопливо двинул дальше по дороге, прочь от этого поселения. Пока окончательно не стемнело, следовало найти место для ночлега, да и пожрать бы чего-нибудь не мешало.
Прочие жители деревни остались стоять, только два пестрых знакомца с пристани двинулись за мной. Я уже не скрывал, что заметил их, и потому как бы нарочито прошел еще метров триста и, повернувшись вполоборота, демонстративно закурил. Причем сделал это так, чтобы мои незваные попутчики заметили пламя зажигалки. Эффект был такой же, как и в первый раз, — джигиты синхронно отпрянули как от явной угрозы. И это притом, что нас разделяло несколько десятков шагов.
Летом темнеет не очень быстро. Сумерки тянутся долго. Я успел пройти километра полтора по дороге, когда увидел еще один ушкуй со спущенными парусами и задранными вверх веслами.
Лодка была зачалена возле берега, команда кучковалась у костра. Ветра не было, поэтому нетрудно догадаться, что в узком месте реки лодку приходилось поднимать вверх по течению волоком. Эта шлюпка отстала от первой совсем немного, так что команда перед последним рывком устроила в конце дня привал в непосредственной близости от деревни.
Я шел медленно, и моих спутников такой темп явно не устраивал. В какой-то момент они перешли на бег и обогнали меня по обочине, держась как можно дальше. Поспешили к своим друзьям у костра, что-то громко выкрикивая.
В ответ на это их действие у меня было три варианта дальнейших событий. Возможно, мои недавние знакомцы просто разносят слух о странном типе, что заявился в поселок невесть откуда, или спешно подговаривают друзей подсобить им в отъеме интересной добычи. Либо просто предлагают взглянуть на меня как на циркового уродца.
Первый и последний варианты еще сносные: я смогу уйти достаточно далеко, чтобы они от меня отстали. А вот мысли о драке с толпой вооруженных людей, явно знающих толк в применении оружия, меня как-то не греет. Тем более на голодный желудок.
Когда я был уже недалеко от костра, навстречу вышли почти все. Один молодой парень остался у бивака, с удивлением глядя на действия товарищей.
По всему было видно, что драки не избежать. Я остановился, прислонил клюку к бедру и стал разминать кисти рук. Лямки фартука я завязал узлом и накинул на плечо. В бою мне пригодятся обе руки.