И та мерзейшая мощь, что гнала вперёд морских разбойников и самого капитана Бойко, с размаха налетает на препятствие. Чёрно-белые щупальца словно попадают в мясорубку, их рвёт и перемалывает, они разлетаются мелкими лоскутьями. Сотворённое мной облако Хаоса движется вперёд, поглощая жизни пиратов, кто не успел сигануть вниз с трапа; капитан Бойко остаётся один, и я, словно сквозь красное стекло, вижу, что это уже совершенно не капитан, которого я знал. И даже не человек.
Это укравший его плоть чёрно-белый извивающийся отросток. Отделившаяся часть чудовища, такая же, как и заветная «коробушка».
Кто знает, как долго он был тем, что я вижу сейчас?..
Но времени нет, и я гоню силу через свои руны, гоню так, словно пытаюсь вытолкнуть последние капли воздуха из лёгких. Враг очень, очень силён (и я даже понятия не имею, чем же этот монстр окажется в действительности), и надо нарисовать ещё одну руну, а лучше две, а ещё лучше три, но…
— Ив!.. — Бри хватает меня, трясёт. И, кажется, собирается накладывать исцеляющие чары на моё запястье.
— Нет!.. — хриплю я. — Не… мешай!..
Четвёртая руна. Рудокир, «Исчезновение».
Она ложится на доски у самого моего лица (когда я успел упасть?), вспыхивает, исчезая с треском, под ней лопается дерево; и тут Бри, бедная моя глупышка Бри, вдруг встаёт во весь рост, сжимая кулачки и давясь слезами.
— Врёшь! Не возьмёшь!..
И моё алое сияние окутывает её, словно кровавый плащ.
Она сейчас истинная ведьма.
Струёй гудящего, вьющегося пламени оборачиваются рыжие волосы, чей ромашковый запах я так любил. То неведомое, что вызвали к жизни мои руны, вцепляется в плоть Бри, и я не успеваю, не успеваю её остановить, не успеваю потому, что ламия вдруг наваливается на меня сверху, прижимая к доскам.
— Пусти! — ору я, но уже поздно.
Бри ещё идёт, но это уже не она. Голова и плечи её подаются вперёд, ноги поджимаются, и на её месте возникает вдруг совершенно иное существо.
Жуткое, бесплотное, всё сотканное словно из мельчайших капелек крови, плавающих в воздухе. Пасть распахнута, глаза горят. Оно сейчас напоминает морскую змею, стремительную и смертельно опасную, только плывущую не в воде, а в воздухе.
Чудовище, бывшее Бри, распахивает пасть, резко втягивает в себя всё вокруг — и чёрно-белый отросток, отделившееся щупальце подгорной твари, с высоким, режущим слух визгом втягивается в эту пасть, клацают челюсти.
Вспышка силы такая, что нас с ламией отбрасывает, и Талессис едва успевает удержать меня на самом краю, оплетя хвостом толстый столб, выдержавший даже этот удар.
Бри-чудовище утробно рычит, срывается с места. И летит, мчит прямо к чёрной дыре входа в ту самую пещеру, откуда мы только что спасались.
И всё. Нет её больше. Только на досках осталась маленькая золотая брошка — спрятанное самой Бри её помело.
Надо вставать, но руны крови не даются даром.
Талессис вдруг протягивает мне руку.
— Встань, о герой, нам пора; // Мы своё назначенье свершили.
— Как?!.. Чего?!..
Ламия глядит на меня чуть ли не с жалостью.
— Древняя кровь, что текла // В жилах девы с рождения тайно, // Ныне свободна и правит // Телом её невозбранно.
Я уже понимаю. Древняя кровь… никому не ведомый отец Бри… от которого сбежала её мать, подкинув младенца-Бри собственной родительнице, бабушке Бри… Силы великие, что же теперь будет?
— Битва великая грянет, // Битва, где смертным не место, — Талессис словно читает мои мысли.
Призрачно-алый змей исчез в пещере.
— Змеюка, — бледно улыбается ламия.
Мы с ней сейчас думаем почти в унисон.
Из-под Чёрной горы доносится глухой рёв. Ревут два голоса, два чудовища, сошедшиеся в смертельной битве. Чёрно-белые щупальца вдруг вырываются из каких-то внезапно открывшихся каверн, словно вся обсидиановая скала пронизана множество ходов и червоточин. Кажется, что засевшая там тварь пытается бежать разом по всем направлениям.
— Там же Бри! Я должен…
— Нет больше Бри, огневласой красавицы-ведьмы, летуньи. // Страшному Року покорна, в битву она устремилась, // В битву, из коей не выйти, — в голосе ламии неподдельные печаль и скорбь. Она, жуткий монстр, оплакивает свою соперницу?.. Бри, лишившую её «законной добычи»?
— Нет! Не может быть!..
В глазах у меня красный туман, из всех мыслей осталась только одна — Бри! Найти, спасти, вытащить!..
Чёрная гора меж тем сотрясается от подножия до вершины, извергая пламя из многочисленных дыр и нор — она, похоже, вся пронизана ходами, словно сырная голова.
Нам с ламией остаётся только смотреть.