Скажите, Рамон, – Дона пристально посмотрела в черные глаза, – у вас случайно не было заказов на кровь кадаверциан?
– «Могильная гниль»? – понимающе приподнял брови вьесчи. – Кажется, ваша кровь – один из основных ингредиентов? Нет. Не было. Но если бы кому-то понадобилось ее получить, это бы не составило труда. В Северной резиденции, во время Витдикты, ее пролилось достаточно.
Облокотившись о дверцу, Дона напряженно думала, не обращая внимания на пронизывающий взгляд негоцианта…
– Какие еще товары вас просили достать?
– Партию коралловых аспидов. – Увидев ее недоумение, он усмехнулся, демонстрируя длинные клыки, и сам стал похож на змею.
– Это магическое животное Лугата?
Рамон утвердительно наклонил голову, а потом вдруг перестал улыбаться, придвинулся ближе и произнес доверительно:
– Мне не нравится подобное перемещение артефактов. Мой богатый жизненный опыт подсказывает, что это грозит большими неприятностями нам всем. Безобидные на первый взгляд объекты начинают скапливаться в одном месте. И в соединении с другими, такими же безобидными, объектами они становятся смертельными. «Могильная гниль». «Лунная бездна». «Слюна Гидры»…
– «Сеть Аида», – тихо продолжила Дона.
– И прочие давно забытые заклятья, для которых нужны материальные предметы. – Вьесчи откинулся на спинку кресла и впервые за разговор отвел взгляд от девушки, поглядев в темноту парка. – Кто-то начал серьезную подготовку. Я не хочу новой войны, Дона. Я хочу спокойно жить, управлять сетью своих банков и встречаться с красивыми женщинами. Меня не интересует новый передел мира.
– Вы ищете союзников среди кадаверциан, Рамон? – задумчиво спросила она, рассматривая профиль испанского гранда и, жалея, что не обладает способностями Дарэла. Если бы можно было узнать, что на самом деле думает и чего хочет вьесчи!
– Да.
– Мы не вступаем в альянсы с другими кланами.
– Потому что ослеплены своей силой, – негоциант усмехнулся, снова поворачиваясь к ней. – Кажетесь себе невероятно могущественными. Но ваш клан разобщен. Вас легко перебить поодиночке. В те моменты, когда вы этого совсем не ждете.
– Как сейчас, например? – с убийственной вежливостью осведомилась она.
Жестом шутливого отчаяния собеседник вскинул руки:
– Боже упаси. У меня и в мыслях такого не было. Мы не хуже клана Искусства умеем ценить красоту. А такая женщина, как вы…
Дона досадливо поморщилась и снова перевела разговор на интересующую ее тему:
– Впервые слышу, чтобы нас называли могущественными. Все считают, что мы отошли от дел потому, что ослабели от прошлой войны и тихо вымираем.
– Так полагают только глупцы, – резко отозвался Рамон. – Недалекие профаны. Я знаю вашу истинную цену и, поверьте мне, Дона, через некоторое время в дверь особняка Кристофа еще не раз постучат нуждающиеся в вашей дружбе. Но, надеюсь, я окажусь первым.
– Тогда почему бы вам не обратиться прямо к нему?
– Не считаю верным. – Вьесчи смотрел на девушку с легким утомлением, как будто сожалея, что та не понимает элементарных вещей. – Я предпочитаю иметь дело с вами… – Он вдруг наклонился совсем близко, так, что вилисса увидела мерцающие белые огоньки в его глазах. – Я хочу тебя защитить.
Дона рассмеялась от этой неожиданной и нелепой откровенности.
– Во-первых, сеньор де Кобреро, не помню, чтобы мы с вами пили на брудершафт…
Он усмехнулся и потянул вверх рукав свитера, открывая запястье.
– Мы можем сделать это прямо сейчас.
– Благодарю. – Дона мельком взглянула на вену, выступившую под смуглой кожей. Улыбнулась, представив последствия этого «брудершафта». – Но должна предупредить. Если вы не знали, кровь кадаверциан… некоторых старых кадаверциан ядовита для представителей всех остальных кланов. И когда вас найдут мертвым, посиневшим, с раздувшейся шеей и глазами, вылезшими из орбит…
– Можно обойтись без подробностей, – с видимым сожалением Рамон опустил рукав, отодвинулся и положил руки на руль. На его безымянном пальце блеснул золотой перстень с топазом.
– А во-вторых, о какой защите может идти речь? – Желтоватый камень не отпускал взгляд девушки, казалось, золотистые искры кружат в нем непрерывно, слегка гипнотизируя. – Если о магической, то вы не обладаете магией.
– Дорогая Дона, вы снова подтверждаете мое опасение, – с явно притворной печалью произнес Рамон. – Вы ослеплены своей силой. И эта слепота оборачивается против вас. Что стало с Обайфо? Это был самый могущественный клан. Его уничтожили. Лудэр – мертв. Лугат там же. А самые слабые вьесчи по-прежнему процветают. Более того, все остальные кланы зависят от нас. Мы – гарантия вашего материального благополучия.
– Звучит, как реклама, – пробормотала Дона, чувствуя в словах Рамона некоторую долю правды. – И от кого именно вы собрались меня защищать?
Он не успел ответить. Девушка вдруг почувствовала приближение чего-то знакомого. Голодного и опасного… со стороны парка.
– В чем дело? – Рамон стремительно обернулся на звук шаркающих шагов. Его рука метнулась к внутреннему карману куртки.
С треском ломая ветки, из кустов выбрался вилах. Доковылял до машины и остановился. На некротическом создании был старый свитер и брюки, испачканные в земле. Мертвые глаза смотрели на Рамона, на сером лице проступило выражение голодной алчности. Дона определила время его создания с первого взгляда – дня четыре. Процесс разложения только начался.