– Ты поедешь с нами, – сказал Баз Зотов.
Роман не сразу понял, о чем говорит добрый доктор.
– Куда? – Колдун смотрел на Надю. Она лежала на заднем сиденье джипа, и лицо ее было закрыто тканью. Но Роману казалось, что он все равно видит ее лицо, ее открытые остекленевшие глаза.
– Вы хотели этого так сильно, – напомнил Меснер.
– Зачем мне ехать? – повелитель воды пожал плечами. – Все, что хотел, я уже узнал.
– Не все. – Добрый доктор кашлянул. – Дело в том, что ты нам нужен.
– Да? – бесцветным голосом спросил Роман. – Зачем?
– Этого я не могу сказать. Но поверь мне на слово – Беловодью грозит еще большая опасность, чем прежде. Гамаюнов сказал, что только ты можешь нам помочь.
– Сказал Гамаюнов? – Колдун глянул на доброго доктора исподлобья. – Да? Значит, вы явились мне на помощь по приказу Гамаюнова, а не по зову моего ожерелья? Так?
Он даже не испытывал обиды, говоря это, – просто констатировал факт.
– Все не так! – запротестовал Стеновский. – Надя почувствовала опасность и мы уже мчались к тебе на помощь, когда Гамаюнов связался с Базом.
Стен не врал – все так и было. Но все равно Роману сделалось тошно. Что же теперь делать? Ехать в Беловодье?
Колдун задумался. Но лишь на миг. Странная нелепая надежда коснулась его сердца. Беловодье… Ведь там возможно все…
– Хорошо, едем! Немедленно! – Роман почти закричал.
– Мы с Алексеем тоже поедем в Беловодье, – сказала Лена.
Роман схватил за руку.
«Будь счастлива, девочка. Если сумеешь», – мысленно пожелал.
Она поняла и благодарно кивнула.
– Скорее! – выкрикнул колдун нетерпеливо.
– Ромочка, Варюша совсем замерзла, – жалобным голосом сообщил отец.
Они с мачехой сидели на груде нарубленных еловых и сосновых веток, и в самом деле дрожали.
– Тогда садитесь в машину, – Роман кивнул на стоящий невдалеке шикарный “Мерседес” Колодина. – Небось, не ездил в таких тачках, папаша.
– Ну нет! – Воробьев-старший затряс головой. – Ни за что в такую машину не сяду.
– Я их довезу до Пустосвятово, а потом вас догоню, – предложил Меснер. – Машина хорошая, мне нравится.
– Отлично, – кивнул Роман, стараясь не смотреть ни на отца, ни на мачеху.
Тут меж деревьев мелькнуло, приближаясь, что-то белое. Ага, Глаша, ненаглядная, объявилась. Как же без нее! Где ж она пропадала, когда в ней нужда была?
Глаша, предвидя Романов упрек, спешно затараторила:
– Думаешь, легко сразу с двумя сладить? Я одного одной рукой щекочу, другого – другой, а они от смеха корчатся – и хоть бы хны. Ни один не помирает. Только из пистолетов своих палят.
– Групповухой, значит, занималась.
– Тьфу, на тебя, бесстыдник! Иди, иди, погляди, оба еще тепленькие, под соснами лежат.
– Слушай, Глаша, – строго сказал Роман, – хочешь назад, к деткам вернуться?
– Хочу, конечно!
– А коли хочешь, так бросай свои фокусы с умерщвлением граждан и веди себя тише воды, поняла?
– Так ведь крайний случай был, Роман Васильевич, – голосом провинившейся ученицы запричитала Глаша. – Вас обороняла.
– Запомни на будущее – я сам себя обороню. Чтобы впредь – без смертоубийства. А то не возьмет тебя ни живая, ни мертвая вода.
Глаша послушно закивала. И тогда ей было позволено поместиться на полу. Роман сел на заднее сиденье и взял мертвое Надино тело на руки. Юл расположился в уголке, закутанный в одеяло – во время схватки он тут сидел вместе с Леной.
– У меня один вопрос, – сказал Юл, и колдун уже заранее знал, о чем спросит мальчишка. – Кто убил Колодина? Ты или Стен?
– Ты хочешь, чтобы это был Стен?
– Значит, ты.
– Колодина убил сам Колодин, – оборвал его Роман. – Думаю, не так трудно понять, что это – самое лучшее.
Стеновский устроился рядом с младшим братом, Лена села впереди, Баз – за руль.
И они отправились в Беловодье.